Сегодня: 28.03.24 г.
YKTIMES.RU

Авторский взгляд

Удальцов: “Надо идти в народ к реальным проблемам, реальным конфликтам”

5.06.2018

YKTIMES.RU – В начале августа 2017 года Сергей Удальцов дал свою первую после выхода из тюрьмы пресс-конференцию, общий смысл которой сводился к тому, что “Левый фронт” будет реанимирован, а левые силы консолидированы для отстаивания своих позиций. Прошел почти год, за который последователи социалистических идей могли проявить себя и договориться по общим вопросам.

Одним из самых показательных моментов стали выборы президента. С одной стороны, это событие сплотило часть левых и не только их, с другой, вопрос “голосовать или не голосовать” обсуждали едва ли не чаще, чем Грудинина.

И, несмотря на заявления о том, что тандем ПДС НПСР и КПРФ начинает расклеиваться, тем не менее, общее движение идет в нужном направлении, потому что в августе 2017 года все представлялось и ожидалось куда хуже. Об этом и многом другом координатор “Левого фронта” Сергей Удальцов рассказал в интервью Накануне.RU во время своего визита в Екатеринбург.

– Прошел почти год после вашей пресс-конференции 2017 года. Удалось ли за это время достичь тех целей объединения, которые были поставлены?

– Я скажу так – понимая изначально, что это все будет очень тяжело, что разброд и шатания большие, я ожидал, что ситуация будет хуже. Потому что сейчас, при всех этих сложностях, медленно, но верно формируется структура на местах. Конечно, мы не всех объединили – да и всех невозможно объединить – но главное импульс, вектор развития. Он у многих находит одобрение: консолидация в конкретных делах, критический, трезвый союз с КПРФ, контакты с национально-патриотическим флангом, по крайней мере, в конкретных делах, по выборам, по каким-то другим проектам – все это находит отклик.

Но все это происходит, скажу откровенно, на чистом энтузиазме. Потому что ресурсные вложения копеечные.

– Но “Левый фронт” реанимирован?

– Появляются структуры в разных городах, уже в 50-и регионах, и все это “с нуля” фактически возродилось из замороженного состояния. Это к вопросу о том, что не хватает энергичных кадров. Почему я говорю, что команду лидеров нужно формировать? Чтобы, если завтра вдруг кого-нибудь выбьет из “обоймы”, то не должна такая же ситуация произойти, когда все дело замирает на несколько лет – это неправильно. Я не говорю, что ничего не происходило за эти годы – происходило, но не в том объеме и не в том масштабе.

– Тем не менее, как бы Вы оценили общие успехи? “Удовлетворительно”?

– Если 5-бальную шкалу брать и по ней оценивать то, что я озвучивал в августе, я бы поставил “четыре с минусом”.

Я испытываю сдержанный оптимизм, без эйфории. Понятно, что все непросто – и с той же КПРФ не всегда получается нормально выстраивать отношения, и много каких-то опасений, и мифов, и ревности присутствует. Но если терпеливо и упорно этим заниматься, я думаю, мы все-таки выйдем на нужный формат, и к концу года постараемся по всем регионам уже сформировать структуры, которые могли бы не просто для галочки там числиться, а заниматься полезной общественной работой.

– Тем не менее, консолидированное движение раскалывают, или оно само раскалывается – чего стоит только заявленный “разрыв отношений” ПДС НПСР с КПРФ. Это укладывается в “четыре с минусом”?

– Абсолютно укладывается. Я предполагал, что будет еще хуже. Давайте проанализируем ситуацию. В левом движении в принципе по уровню интеллекта среди активистов люди, я считаю, более продвинутые, чем во многих других сегментах. Это и плюс, и минус. С одной стороны, люди много читают, анализируют, изучают классиков – у нас классиков много, у других-то особо классиков и нет – например, ультра-националисты кого читают? Адольфа Гитлера штудируют?

А этот высокий уровень интеллектуальной подготовки за собой влечет критичную оценку всего и вся – а она порой излишняя. В том числе этой оценке могут подвергаться и союзники, и товарищи. Это оборотная сторона медали. То есть интеллект и глубокий анализ – это хорошо, потому что чисто поверхностный подход – не наш подход. Наша задача ведь не просто собрать кричащую толпу, которая вообще не понимает, зачем собралась. Ядро-то должно быть мыслящее. Но это порождает и излишнюю требовательность к окружающим и затрудняет взаимодействие.

Масса претензий друг к другу выдвигается, это порождает конфликты. Поэтому левая среда в этом плане очень сложная и нежная. Очень аккуратно нужно с ней работать.

– Но ведь это не единственная причина?

– И власть не дремлет! Тоже подогревает ситуацию, естественно. Где кнутом, где пряником, кого-то подкупить можно – к сожалению, и такое есть – а кого-то наказать, припугнуть. Поэтому это все неудивительно. Но в этих условиях, я считаю, то, что получается делать, – это неплохо. Без всякой эйфории.

– Без “головокружения от успехов”?

– Никакого головокружения! Я считаю, что такая тенденция дает нам возможность выйти на привлечение новых людей. Ведь все-таки задача не просто объединить уже существующие структуры, ветеранов сопротивления, которые по 50 лет в борьбе, но и находить новых людей. Конечно, приоритет на молодежь, но не нужно впадать в крайности – и средний возраст нужен, и старшее поколение.

– Новые люди появились в Свердловской области – в конце февраля ячейка создана. А в целом насколько сильно, на Ваш взгляд, левое движение на Урале?

– Если брать Екатеринбург, то тут похожая специфика, как в Москве, Санкт-Петербурге – эти города живут в целом посытнее, чем провинция. Поэтому здесь левые взгляды в целом, конечно, всегда востребованы, но и сильна прослойка мелкобуржуазная. То есть не какой-то классовый анализ, не социальная проблематика людей волнует, а “свобода, право говорить, право выступать, право творить”. Это все само по себе неплохо, когда не в отрыве от реальной жизни происходит. Поэтому в таких городах востребованы буржуазные политики, буржуазные демагоги, популисты, которые себя оппозицией называют, но являются ей лишь отчасти.

Поэтому конкуренция тут гораздо выше. Для левых в этой аудитории работать сложнее, потому что не всегда есть понимание текущей ситуации, есть укорененность мифов антисоветских. Этому и молодые подвержены, и средний возраст. И тем важнее консолидация усилий, тем важнее идти в народ к реальным проблемам, к реальным конфликтам, и там завоевывать авторитет. Потому что тут на одной риторике левой тоже далеко не уедешь.

В Екатеринбурге активные товарищи появились, это важно и хорошо, но на Урале ситуацию я бы не рисовал в радужных тонах, надо нам активизироваться. Тогда мы будем выдерживать эту конкуренцию и с либеральной оппозицией, хоть она и не набирает критической массы.

– А если смотреть на другие ячейки “Левого фронта” – какие из них наиболее сильные?

– Хорошие результаты демонстрируют те регионы, где адекватное руководство, где помоложе специалисты. Молодость – не всегда критерий адекватности, но в ряде регионов так и получается. Вот в Пензе молодой секретарь КПРФ, наши работают слаженно, они тандем создали, и теперь у них постоянная активность, власть напрягают на местном уровне. Пенза, может, не стратегический город, но, тем не менее, близко к Москве, есть чему поучиться. В Ярославле недавно были – тоже КПРФ нормально настроена, ребята шевелятся по всяким мусорным отходам, которые туда из Москвы завозятся. Очень активно и хорошо работают.

Можно и дальше продолжать список, но главное – там, где есть такая смычка и реальное желание работать, идет процесс взаимодополнения.

– Что касается “мусорных” вопросов – нашумевший волоколамский бунт – почему его не удалось повернуть в русло левых протестов? Или все-таки удалось?

– На самом деле эти процессы идут далеко не только в Волоколамске. Я наблюдаю за этим и вижу, что все политические силы в том или ином формате в этой теме участвуют, это нормально.

Потому что это касается всех, и засорение в данном случае Московской области и близлежащих регионов – это касается всех. И левых, и правых, и зеленых, и голубых.

Нельзя сказать, что левые там ничего не делают. Мы еще в апреле инициировали общерегиональный митинг, куда приглашали все инициативные группы, – это власти довольно сильно напрягло. А это не так часто происходит. Поэтому они вышли на конкретный переговорный процесс – мы предложили создать постоянно действующую рабочую группу по мониторингу этих мусорных полигонов, по проведению независимой экологической экспертизы проектов по мусоросжигательным заводам, мусороперерабатывающим предприятиям, и они инициативу поддержали.

Большая здесь заслуга и наша в том числе, потому что мы этот процесс модерировали. Мы подключили и волоколамцев, и порядка 10 районов Московской области, где самые болезненные ситуации, там есть представители и независимого экологического сообщества, и от КПРФ люди, и наши эксперты. То есть создана общая площадка. Она, может быть, не так сильно заметно действует, но уже официально утвержден регламент работ. Сейчас мы добились того, чтобы наших участников этой группы наделили полномочиями экологических инспекторов, которые имеют право доступа для независимого мониторинга ситуации на этих мусорных полигонах. Ведь просто так “с улицы” туда не зайдешь, а с помощью этих полномочий можно гораздо глубже разбираться в ситуации и получать информацию.

– А какие-то конкретные действия, кроме мониторинга?

– А это второе направление. Власти хотят реализовать проекты по мусоросжиганию (какой-то объем все равно сжигать необходимо). Мы договорились, что эти проекты должны быть выверены с экологической точки зрения, пройти реальные публичные слушания и пройти независимую экологическую экспертизу. И вот под давлением нашей рабочей группы в том числе достигнута договоренность, как эти процессы должны происходить. Ведь власть, если она говорит, что это чистый экологический проект – она ссылается на Швецию, на Голландию – нас даже туда звали. Но мы не поехали.

– Почему?

– Потому что это бы выглядело соответствующим образом – что нас купили.

В летний период мы договорились проводить публичные слушания с приглашением общественности – пусть они представляют свои проекты, пусть ученые, специалисты отвечают на вопросы.

Сейчас основной вопрос вот в чем – обычно проект закладывается один, потом на стадии строительства начинают экономить на различных материалах, фильтрах, и в итоге получается совершенно другая картина, если все это не контролировать. И тогда это уже не просто “страшилки” про вредные вещества – это уже реальность. Поэтому такая рабочая группа может дать здесь хороший эффект.

– То есть работа кипит, но идет вне митингов и пиар-акций?

– Митинг – это способ политического давления, это нужно использовать, нужно критиковать власть, конечно. Другое дело, что на самих митингах (власти в этом направлении активно работают) внедряют в сознание местных активистов и жителей, что политизация вредна, опасна и создаст дополнительные проблемы. Поэтому доходит до того, что ставится запрет на символику. Было бы глупо вопреки всему свой флаг доставать и перед носом размахивать – это, может быть, и неправильно с нашей точки зрения, ведь чего бояться? Политизация только больше напрягает власть и заставляет шевелиться. Но мы с уважением к этим вопросам относимся, мы же не пиариться за чужой счет приехали.

Мы с этого контроля не будем слезать, и будем стараться, чтобы КПРФ плотнее подтягивалась. Сейчас и в Госдуме планируется круглый стол с обращением во все инстанции. Нужна многоплановая работа – и митинги, и кропотливый анализ, и экспертная работа, и переговорный процесс, и публичные слушания. Потому что проблема-то десятилетиями накапливалась, и ее вот так на раз-два при всем желании не решишь. Надо наладить цепочку утилизации, тогда мы из этой ситуации понемногу выберемся, а иначе будут мусорные бунты продолжаться. Ну, пусть власть думает.

– В завершение хочется спросить о том, как власть уже “подумала” в другом вопросе – недавние отставки глав Алтайского края и Якутии связывают с тем, что в этих регионах был высокий уровень поддержки Павла Грудинина на выборах президента. Могут ли быть связаны перестановки именно с этим, и будут ли подобные сценарии в других регионах?

– Я думаю, это весомый критерий. Конечно, не единственный. Про того же Александра Карлина (экс-губернатор Алтайского края – прим. Накануне.RU) – он давно занимает должность, давно ходили разговоры, что не очень им довольны в федеральном центре, и поговаривали о возможной скорой его отставке. Но, я думаю, сильный результат Грудинина действительно повлиял. В той же Якутии Грудинин вообще набрал больше 27% – лучший результат по России. Это, естественно, тоже повлияло. Конечно, это не единственный фактор, но это значимо, и говорит о том, что даже локальные успехи на крупных выборах не остаются без внимания власти. Это не значит, что сменщики того же Карлина будут кардинально лучше. Но с другой стороны, они будут вынуждены как-то выстраивать отношения с гражданским обществом, с той же оппозицией и решать проблемы. Поэтому локальная польза от таких успехов есть, безусловно. И конечно, власть все это отслеживает.

И чем удачнее выступает оппозиция – тем больше им приходится реагировать. Потому что если будут пускать на самотек, то могут получить действительно неконтролируемую ситуацию. А они этого боятся.

Евгений Рычков.


Также вас может заинтересовать:

Написать ответ:


:bye: 
:good: 
:negative: 
:scratch: 
B-) 
:wacko: 
:yahoo: 
:rose: 
:heart: 
:-) 
:whistle: 
:yes: 
:cry: 
:mail: 
:-( 
:unsure: 
;-) 
:question