Сегодня: 28.03.24 г.
YKTIMES.RU

Авторский взгляд

Супералмазы Якутии: Где правда, а где ложь?

23.09.2012

На прошлой неделе по всем российским информагентствам прошла новость о том, что в Якутии рассекречено месторождение с уникальными по своим характеристикам алмазами. И, мол, это может обрушить мировой алмазный рынок. Так это, или нет, разобрался корреспондент «ЯВ».   

Вначале был взрыв.

Представьте себе огромный астероид длиной в семь километров. 26 миллионов лет назад он прилетел из космоса со скоростью 30 километров в секунду и со всего маху врезался в Землю.

Большая часть астероида сгорела в атмосфере, что уберегло от катастрофы всё живое. Метеоритный кратер диаметром порядка ста километров получил название Попигайской астроблемы. Находится он на границе Якутии и Красноярского края. В 1970 году ученые Всесоюзного геологического института имени Карпинского (ВСЕГЕИ) занялись изучением астроблемы и обнаружили в кратере необычные алмазы, так называемые импактиты. Их отличие в уникальной плотности.

В советское время всё, что касалось поисков и добычи алмазов, держалось в строжайшем секрете. Три года назад новосибирские ученые снова взялись за изучение импактитов. О результатах этих исследований мы беседуем с директором Института геологии и минералогии имени Соболева Сибирского отделения Российской академии наук, членом-корреспондентом РАН Николаем ПОХИЛЕНКО.

— Николай Петрович, скорее делитесь открытием!
— Открытием это было в 70-е годы, когда сотрудники нашего института обнаружили у импактитов выдающиеся свойства. Мы лишь продолжили исследования предшественников.

— Но промежуток времени в 40 лет — немалый срок.
— Тогда денег хватило на разведку лишь двух месторождений кратера, охватывающих всего-то полпроцента от его общего размера, но даже они оценивались примерно в 140 миллиардов карат.

— А стране и без того богатств хватало?
— Страна начала возводить целую серию заводов по выпуску синтетических алмазов, а два столь мощных проекта тянуть было просто накладно. Правительство и партия решили приостановить работы на кратере.

— Почему информацию о нем рассекретили сейчас? Неужто запасы алмазов истощились?
— Эта информация, как и всякая другая в нашей стране, была рассекречена в 90-е годы. Вспомните, у нас американцы по военным заводам разгуливали. Многие годы на старые материалы мало кто должное внимание обращал или средств на исследования не хватало. Вот и мы взялись за секретные материалы только три года назад и обнаружили у импактитов редкостные свойства.

— Какие?
— Это уникальный материал для целого ряда отраслей промышленности, так как его характеристики в разы превышают аналогичные характеристики всех существующих на сегодняшний день алмазов — как природных, так и синтетических.

— И вы всерьез полагаете, что добыча импактитов приведет к перевороту во всем мировом рынке алмазов?
— Нет, конечно. Такую версию разные информагентства выдают то за мою, то за никитинскую (заместителя директора «ЯкутНИИпромалмаз» Геннадия Марковича Никитина. — Я. Н.), хотя ни я, ни он ничего подобного заявить не могли. Какая может быть революция на этом рынке, если новый материал никакого отношения к ювелирному алмазу не имеет?

— Как? А здорово было бы хвастать, мол, а у меня на пальце бриллиантик из Папигайской астроблемы! В таком случае, что же такое импактит?
— Прилетев на Землю, астероид сработал как мощный молоток, создав взрыв. И находившиеся в земле кристаллы графита при давлении, которое достигало полутора миллиона атмосфер и при температуре под 3 тысячи градусов, преобразовались в импактиты. Одной секунды в таких условиях было вполне достаточно. В итоге мы получили совершенно новое вещество.

— При всей его уникальности, зачем оно нам в таких количествах?
— Всё, что сейчас добывают из кимберлитов во всем мире, это примерно 120 миллионов карат. Одна половина — ювелирные алмазы, вторая — технические. Вот и представьте себе, что значат 60 миллионов карат природных технических алмазов на весь мир? Да ничего. Только один Китай в прошлом году произвел «синтетики» порядка семи миллиардов карат. Помимо Китая, ее выпускают Япония, США, De Beers. Ну и сравните: 60 миллионов карат природных алмазов на весь мир против 7 миллиардов только китайской синтетики — капля в море!

— А чем отличаются алмазы-кимберлиты от импактитов?
— И алмаз, и импактит — модификации углерода, но у импактита кристаллическая решетка не кубическая, как у алмаза — кимберлита, а гексагональная. Так вот, она более прочная и твердая, чем алмаз. А ведь до сих пор алмаз считался самым твердым веществом на Земле. Мы отправили образцы своим украинским коллегам, и они проверили их как по старым советским методикам, так и по самым современным. Их заключение: абразивные способности импактитов в диапазоне от 1,8 до 2,4 раза лучше аналогов и природных алмазов и «синтетики». Вот здесь я не побоюсь слова «революция». Это революция в буровой и инструментальной промышленности!

— Неудивительно, что на форуме «Интерра-2012», проходившем недавно в Новосибирске, крупные корпорации уже проявили интерес к новому сырью.
— Совершенно верно. Это такие крупные компании, как Baker Hughes («Бейкер Хьюз») — крупнейшая в мире компания, поставляющая лучшие в своем классе услуги и изделия для бурения, исследования и эксплуатации нефтяных и газовых скважин) и De Beers (международная корпорация, занимающаяся добычей, обработкой и продажей алмазов). Есть у них такое ирландское отделение Element-6 — производитель синтетических алмазов, директор которого Сердар Озбайрактар был у меня неделю назад и выразил желание начать совместные работы.

— Вы хорошо знаете практически все мировые месторождения алмазов. Где, по вашему мнению, самые сложные условия для поиска и добычи алмазов?
— Они везде достаточно сложные, в том числе и в Якутии. Сейчас мы ведем переговоры с Федеральным агентством по недропользованию России (Роснедр) по выявлению месторождений алмазов на территории сибирской платформы. В вашей республике полтора десятка хороших территорий для выявления новых месторождений.

— Когда вы до этого в последний раз работали в Якутии?
— Собственно, в этом сезоне. Правда, у меня был пятилетний перерыв. Я депутат нашего законодательного собрания, округ у меня довольно большой — порядка ста тысяч человек. Нужно было заниматься делами, поэтому целую пятилетку пропустил. До этого я 40 лет без перерыва ездил в разные места по всему миру. Севером я болен, очень сильно он меня к себе тянет. Посчитайте: 13 сезонов в Канаде, 26 сезонов у вас. И в этом году сказал, что в Якутию поеду точно. Отрядом в четыре человека отработали сезон на реке Оленек, в районе, где она уже впадает в море Лаптевых.

— И каковы результаты?
— Результаты очень интересные, но есть понятие коммерческой тайны. Подробный доклад я делал в Жиганске — это территория арктической экспедиции АЛРОСА. Есть перспективы открытия в тех местах новых алмазных трубок. Там лежат породы палеозойского возраста, образованные примерно 360-370 миллионов лет назад.

— Расскажите историю о найденном вами месторождении у озера Снэп-Лейк в Канаде. Перед ее открытием компания решила прекратить финансирование, но вы всё же дошли до конца. Что сыграло главную роль — везение, интуиция, выдержка, голый расчет, опыт, что-то еще?
— Открытие произошло в 1994 году. Я уже был доктором наук. За плечами — 23 сезона в Якутии, изыскания в Архангельске, Китае, Алжире, Южной Африке, Австралии. И вот компания предложила мне работу, которую до этого безуспешно пытались выполнить многие специалисты. К примеру, трехлетние изыскания De Beers так и не принесли там плода. Я внимательно изучил структурное геологическое положение этого района, и оно мне понравилось. Уже на второй день зацепил там первую трубку. Как ее пропустили спецы, не знаю. На вторую неделю зацепили хвост второй алмазоносной трубки. А потом понадобились долгих четыре года, чтобы решить ряд сложных задач. Сложность заключалась в том, что месторождение оказалось нового типа, как по морфологии кимберлитового тела, так и по составу кимберлитов. Работали на грани срыва, мало кто верил в успех, — но мы сделали это. Здесь всё играло важную роль — всё, что вы перечислили.

— Много средств было затрачено на изыскания?
— Порядка 36 миллионов долларов, но достали-то на баланс 63 миллиона тонн руды. На сегодня один карат из этого месторождения стоит 250 долларов.

— Мы всегда вкладываем в сырьевые отрасли. Мне очень интересно, когда же мы начнем заниматься глубокой переработкой, внедрять инновационные технологии?
— А уж как мне это интересно! Мы получили новые технологические характеристики импактитов, и только они позволят повысить исходные копеечные расценки в 2-3 раза, не более того. И это всё равно сырье. А вот если делать из этого сырья, скажем, инструменты совместно с теми же компаниями, которые собаку на этом производстве съели, получать конечный продукт, добавленную стоимость в 200-300 процентов — вот это я понимаю! Но для этого требуются длинные деньги.

— У вас, если проектом заинтересуется АЛРОСА, это вполне выполнимая задача. Если сейчас активы освобождаются, почему бы не заняться производством? De Beers, к примеру, не только добывает, но и довольно много чего делает. Их продукт пользуется спросом. Когда начнутся разработки?
— Смотря кто за них возьмется. Мне думается, что и для компании, и для государства будет максимальная польза, если за разработку месторождения возьмется АЛРОСА. У них достаточно и опыта, и ресурсов, и интуиции. Но вместе с тем инфраструктура должна идти, конечно, от государства. Анабар судоходен. Одну из шести плавучих станций, которые сейчас специально изготавливают для Якутии в Санкт-Петербурге, туда затащить. Кстати, рядом находится еще одно уникальное месторождение — Томторское. Вот и охватить сразу два объекта и создать мощный по экономической значимости центр, иначе северные территории не будут развиваться.

— Николай Петрович, а есть еще на Земле кратеры с подобными импактитами?
— Нет, кратер с такими импактитами единственный в мире. Тем он и уникален.

7 октября Николаю Похиленко исполнится 66 лет. Он рано начал свою трудовую деятельность в родном Алтае, Поспелихинском районе. Учась в школе, на каникулах уже возглавлял бригаду электриков. Практику после третьего курса Новосибирского государственного университета проходил в Якутии.
— В какой-то миг мне показалось, что работа геолога не для меня, — рассказывает Николай Петрович, — настолько тяжело было просто физически! Жар, гнус такой, что лицо опухает от мази. Из сотни оленей, закрепленных за партией, в живых осталось меньше половины. Вот так взмахнешь по воздуху, сожмешь кулак, и уже месиво из комаров между пальцами лезет!
Он стал легендой отечественной науки. Автор методики поиска алмазных месторождений по индикаторным минералам, которую отрабатывал в Якутии, награжден «Алмазным Оскаром» — Международной алмазной премией имени Хьюго Дамметта. Это очень редкая награда — во всем мире ею обладают всего 14 человек.

Яна НИКУЛИНА

Источник: Якутск Вечерний


Также вас может заинтересовать:

Написать ответ:


:bye: 
:good: 
:negative: 
:scratch: 
B-) 
:wacko: 
:yahoo: 
:rose: 
:heart: 
:-) 
:whistle: 
:yes: 
:cry: 
:mail: 
:-( 
:unsure: 
;-) 
:question