Зачем “Газпром” подпустили к “Северным потокам”

YKTIMES.RU – Швейцарская “дочка” “Газпрома” начала свое расследование инцидента на трубопроводе “Северный поток”. “Прайм” попытался разобраться, как его итоги могут сказаться на перспективах восстановления объекта и вероятного возобновления поставок газа в Европу по дну Балтики.

ПО СЛЕДАМ МИНУВШИХ ВЗРЫВОВ

Значительные разрушения трубопровода на месте повреждения первой нитки “Северного потока” в водах Швеции обнаружил его оператор, швейцарская компания Nord Stream AG, контрольный пакет акций которой (51%) принадлежит “Газпрому”. Первоначальный сбор данных на месте повреждения завершен. Предварительные результаты позволили сделать вывод о техногенном воздействии, из-за которого на морском дне образовались кратеры глубиной 3-5 метров на расстоянии около 248 метров друг от друга. Участок трубы между кратерами полностью разрушен, радиус разброса фрагментов трубы составляет не менее 250 метров.

Специалисты, как уточняется в сообщении Nord Stream, продолжают анализировать полученные сведения.

ПОЧЕМУ ПУСТИЛИ “ГАЗПРОМ”

Эксперты напомнили, что вначале европейские страны проводили собственные расследования, и появилась информация, что России не дадут такой возможности, однако в итоге все сложилось иначе.

“Не допустить компанию-оператора газопровода на место аварии, которую в конечном итоге ей же и устранять, было просто невозможно”, — пояснил член экспертного совета, руководитель медиацентра Института развития технологий ТЭК (ИртТЭК) Дмитрий Коптев.

Специалист полагает, что порядок действий в подобных обстоятельствах регламентирован специальными соглашениями с “дочкой” “Газпрома”.

“Отказать Nord Stream AG в обследовании означало бы признание — “да, мы это сделали”, — рассуждает эксперт. — Поэтому я бы не стал искать здесь глубоких смыслов — европейцы просто выполняют свои обязательства”.

Сам факт допуска к осмотру взорванных участков трубопроводов, с политической точки зрения ничего не значит, соглашается главный директор по энергетическому направлению Фонда “Институт энергетики и финансов” (ФИЭФ) Алексей Громов.

“Ведь подробностями расследования, которое провели западные страны, с нами так и не поделились”, — говорит он.

“Я думаю, что “Газпром” был допущен к обследованию трубы по простой причине, — делится генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов. — Сейчас, более чем через месяц после взрывов, обнаружить там какие-то улики практически невозможно”.

“Газпром”, по словам эксперта, через месяц с лишним после взрыва может лишь оценить ущерб.

“С точки зрения европейской репутации, тут все выглядит хорошо, — рассуждает специалист. — Они могут сказать: “Видите, мы даже “Газпром” пустили”. Но расследование ничего не покажет. Все будут стыдливо опускать глаза, говорить “да, ужас, ужас, кто-то взорвал, а кто, мы не знаем”.

ЖИЗНЬ БЕЗ РОССИЙСКОГО ГАЗА

Поскольку в Германии еще в конце августа подняли вопрос, не использовать ли часть наземной инфраструктуры второго газопровода для создания новой, предназначенной уже для приема сжиженного природного газа (СПГ), Громов из ФИЭФ сомневается, что в Берлине продолжают рассчитывать на реализацию проекта поставок из России по этим трубопроводам. И повод для таких заявлений в Германии имеется.

“Не следует забывать, — отмечает Громов, — что российская сторона также заявляла о намерении использовать свою наземную часть инфраструктуры “Северного потока — 2”.

При этом в глубине души власти Германии рассчитывают на восстановление трубопровода и возобновление поставок, считает Коптев. И федеральные, и земельные власти до последнего придерживались линии на то, что “Северный поток — 2” должен быть запущен.

“То есть, Германия постарается, насколько это возможно в текущих обстоятельствах, поспособствовать скорейшему ремонту, по крайней мере, “Северного потока — 1”, — считает специалист.

Весь смысл создания “Северных потоков” был в том, чтобы сделать Германию новым хабом российского газа для Евросоюза, напоминает генеральный директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов.

“Крупнейший покупатель российского газа получил бы прямое соединение с крупнейшим поставщиком, минуя всех посредников, — отмечает он. — И на первом этапе все это успешно реализовывалось. Но как только Германия не дала разрешения на ввод в эксплуатацию “Северного потока — 2”, очевидно, что эта идея уже “заколебалась”. Восстанавливать “Потоки” в условиях, когда есть одна неработающая нитка, которую не запускают по решению принимающей стороны, явно бессмысленно”.

“Германия в этом плане, к огромному сожалению, вообще устраняется из борьбы за свои собственные экономические интересы, — полагает глава ФНЭБ Симонов. — И Евросоюз все активнее подминает ее под себя”.

На самом деле, уверен эксперт, немецкий бизнес давно осознал, что 50 млрд кубометров российского газа, который купила Германия в 2021 году, невозможно заменить.

“А знаменитая “бафа прайс”, цена реальной продажи (BAFA price, среднемесячная цена на природный газ на границе Германии — прим. ред.), отличалась от “хабовых” цен для Германии, там были особые контракты, — рассказывает специалист. — Вот сегодня компания Uniper опубликовала результаты своих убытков. Они просто чудовищные! Это 40 миллиардов евро! То есть компания открыто говорит: “Мы не можем покупать российский газ”. Она, естественно, объясняет это тем, что Россия во всем виновата. Но сам факт! Вот она, жизнь без российского газа”.

Иными словами, российские эксперты в целом скептичны относительно возможности, что в текущей ситуации Германия (как основной получатель российского газа по “Северному потоку”) или Евросоюз на официальном уровне признают, что природный газ из России нужен и важен Европе. Даже руководствуясь фактом диверсии на важнейшем трубопроводе или какими-либо обстоятельствами, связанными с этим событием. Не говоря уже о реальных шагах по исправлению плачевной для европейских потребителей ситуации на рынке топлива. Однако надо заметить: хотя настоящим испытанием для Европы, по мнению многих специалистов, станет следующий отопительный сезон, зима 2022/2023 годов тоже еще не вступила по-настоящему в свои права.

Олег Кривошапов, корреспондент агентства “Прайм”.