Сегодня: 28.03.24 г.
YKTIMES.RU

Авторский взгляд

Эксперты не увидели в политике слабого рубля плюсов для экономики

14.02.2023

YKTIMES.RU – Политика слабого рубля, направленная на сглаживание спада цен на сырье на мировых рынках, перестала быть актуальной. В условиях переориентации на внутреннее потребление сильный и стабильный рубль становится для экономики более эффективным, полагают опрошенные «Ведомостями» эксперты. Слабый рубль, хотя и положительно сказывается на доходах бюджета и экспортеров, провоцирует инфляцию, что не только практически нивелирует повышение налоговых поступлений, но и негативно сказывается на покупательной способности домохозяйств, пишет газета.

Например, для увеличения доходов бюджета дополнительно на 500 млрд руб. нужно ослабить курс к доллару на 6 руб., подсчитал экономист Александр Исаков. Такое снижение стоимости нацвалюты повышает инфляцию на 1 п. п., продолжил он.

Даже такой практически табуированный в России инструмент, как чистая эмиссия (покупка ЦБ госдолга напрямую у Минфина), гораздо менее существенно сказывается на росте цен, отметил он. Приобретение Банком России ОФЗ на ту же сумму – 500 млрд руб. – разгонит инфляцию на 0,36 п. п., подсчитал Исаков.

«Использую этот радикальный пример, чтобы показать, что идея ослабления [рубля] для доходов имеет еще более негативные последствия», – отметил аналитик.

По его словам, расчеты произведены исходя из того, что ВВП составляет 130 трлн руб., на 1 руб. [ослабления] приходится 80 млрд руб. допдоходов, а ослабление курса на 1% разгоняет инфляцию на 0,1 п. п., что в итоге выливается в том числе в повышение расходов бюджета, причем не только социальных, пояснил Исаков. Модель опирается на исследования ЦБ и академических ученых о чувствительности переноса валютного курса в инфляцию и эффекта переноса бюджетных расходов в инфляцию, отметил экономист. Расходы бюджета на социальную политику в этом году ожидаются на уровне 7,3 трлн руб., но не все из них индексируются на величину инфляции. Бюджет Фонда пенсионного и социального страхования в 2023 г. – 3,2 трлн руб. Индексация выплат из фонда на 1% соответственно повышает траты на 32 млрд руб.

Хотя политика слабого рубля не была формализована, фактически власти официально продвигали позицию о том, что дешевая нацвалюта позволяет сгладить шоки на сырьевых рынках и повышает конкурентоспособность российских экспортеров. Эта точка зрения осталась популярной и в 2022 г., несмотря на практически полное закрытие ЕС – ключевого в прошлом для России партнера.

Прошлым летом на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей президент объединения Александр Шохин предупреждал, что сохранение крепкого курса приведет к сокращениям на производствах российских экспортеров. Министр финансов Антон Силуанов его тогда поддержал и оценил, что каждые 10 руб., на которые укрепился курс российской валюты, обходится бюджету более чем в 1 трлн руб., что в целом близко к оценкам Исакова. Тогда рубль был на многолетних максимумах. Доллар по отношению к российской валюте торговался в районе 50.

В конце декабря первый вице-премьер Андрей Белоусов говорил, что курс должен вырасти до 70–80 руб./$ для компенсации просевших доходов экспортеров.

«Крепкий рубль свою роль сыграл», – подчеркивал Белоусов.

Заблуждение из 1990-х

Заявления о том, что бюджету нужен более слабый рубль, – грубая ошибка родом из 1990-х, когда страна не обладала ни политическим, ни финансовым суверенитетом, дефицит бюджета финансировался, по сути, за счет иностранных инвесторов, а курс был привязан к доллару, считает экономист Виктор Тунев. Политика слабого рубля нерациональна, согласился эксперт. Она работает прежде всего на сиюминутное увеличение доходов бюджета, что уже само по себе предполагает проинфляционный эффект, добавил Тунев.

«Это может быть оправданно лишь в одном случае – при реализации стратегии расширения традиционного экспортного потенциала, но сейчас это не наш случай», – подчеркнул эксперт.

Ослабление курса – это в том числе «налог» на рублевые сбережения в депозитах, напомнил Исаков. По большому счету слабый рубль разрушителен для реальных доходов населения и потребительского спроса, добавляет экономист.

В рамках внутренней курсовой политики и логики введения ограничений на потоки капитала сейчас нет стимулов «целиться» в более слабый рубль, согласился директор группы суверенных и региональных рейтингов АКРА Дмитрий Куликов. Хотя часть российских барьеров для трансграничных потоков капитала могут через какое-то время снять, останутся иностранные, добавляет он.

Новый механизм валютных интервенций по бюджетному правилу появился лишь несколько недель назад, напоминает Куликов. До начала лета, вероятно, он будет существовать в неизменном виде, считает эксперт. Юань будет скорее продаваться, а не покупаться, т. е. правило будет работать на укрепление рубля, но, поскольку продажи предполагаются не слишком большими, эффект будет минимальным.

«Изменения, думаю, последуют в первую очередь в механизме определения нефтяной цены внутри бюджетного правила и, соответственно, затем уже в механизме валютных операций», – отметил Куликов.

В январе Банк России как агент правительства возобновил валютные интервенции в рамках бюджетного правила – ЦБ продает юани на Мосбирже. С 13 января по 6 февраля объем реализации валюты в пересчете на рубли составил 54,5 млрд руб. (в эту сумму оценивались недополученные нефтегазовые доходы федерального бюджета в январе). С 7 февраля по 6 марта Минфин увеличит продажи иностранной валюты в рамках бюджетного правила почти втрое – до 160,2 млрд руб. (8,9 млрд руб. в день после 3,7 млрд руб. месяцем ранее). В феврале курс рубля на фоне резкого увеличения продаж юаней по бюджетному правилу будет находиться в довольно широком диапазоне – от 65 руб./$ до 76 руб./$, полагают опрошенные «Ведомостями» аналитики.

Более слабый курс рубля действительно увеличивает доходы экспортеров и поступления в бюджет, но правительству не обязательно опираться на внешнеэкономическую конъюнктуру, считает экономист из объединения «Новый курс» Даниил Григорьев. Россия обладает монетарным суверенитетом, т. е., по сути, собственной национальной валютой, в отличие, например, от членов ЕС, где обращается евро.

Традиционно власти опасаются избыточного увеличения трат из-за инфляционных рисков – новые расходы частично обмениваются на иностранную валюту, это ослабляет курс, увеличивая реальную стоимость импорта, что компании компенсируют ростом цен, констатирует Григорьев. Но в условиях барьеров на отток капитала, введенных весной ЦБ, возможности по валютизации и выводу рублевых средств в иностранные активы ограничены. Это и снизило риски ослабления курса и следующей за этим инфляции, отмечает Григорьев.

В то же время, если произойдет рост цен, вызванный удорожанием импорта после ослабления рубля, с ним почти наверняка будут бороться повышением ключевой ставки, говорит Григорьев. Это затруднит доступ к кредиту для домохозяйств и особенно для МСП, что неблагоприятным образом скажется на макроэкономической динамике.

Позиция Минфина, ЦБ и Минэка

С точки зрения формирования бюджета первостепенное значение имеет не столько определенная величина валютного курса, сколько стабильность ключевых макроэкономических показателей, в том числе курса рубля к доллару, сообщил «Ведомостям» представитель Минфина. На этом фоне основной задачей становится проведение ответственной бюджетной политики, способной обеспечить стабильную макроэкономическую и финансовую среду для бизнеса, добавил он. Для достижения таких задач предусмотрено возобновление бюджетного правила, отметил собеседник: проведение операций по покупке и продаже валюты в рамках механизма позволит в том числе минимизировать влияние на курсовую динамику нефтяной волатильности.

При этом искусственное управление курсом нацвалюты нерыночными инструментами несет в себе множественные риски, подчеркнул представитель министерства. Например, фиксирование рубля на определенном уровне, посылая искаженные экономические сигналы, не только приведет к значительному замедлению скорости адаптации, но и вызовет ряд негативных последствий, таких как ухудшение девальвационных и инфляционных ожиданий.

Курс рубля плавающий и он отражает баланс спроса и предложения иностранной валюты со стороны разных групп экономических агентов, отметил представитель ЦБ, это обеспечивает наиболее гибкую подстройку экономики к изменению внешних условий. Ослабление рубля при прочих равных неизбежно влечет более высокий уровень цен, более значительную инфляцию, согласился представитель Банка России. Влияние на цены в полной мере проявляется в течение нескольких кварталов, для разных товаров лаги различны.

Сейчас курс находится в диапазоне, наблюдавшемся с июня прошлого года, отметил представитель ЦБ. При сохранении вблизи текущих уровней он не окажет значимого дополнительного проинфляционного влияния в 2023 г., добавил собеседник, но дезинфляционное влияние укрепления рубля, произошедшее в 2022 г., также уже исчерпано. Ухудшение внешних условий, в частности, для нефтяного экспорта создает проинфляционные риски в 2023 г., добавил представитель регулятора.

Поскольку ослабление курса влечет за собой дополнительную инфляцию, то оно часто приводит к большей потребности в бюджетных средствах для индексации социальных выплат, зарплат в госсекторе, для финансирования подорожавших государственных инвестпроектов, указывает представитель Банка России.

Уровень в 70 руб./$ – балансовый для экономики, т. е. комфортный для восстановления ненефтегазового экспорта и импорта, а также не создает риски для инфляции, отметил представитель Минэка. Ослабление курса оказывает более существенное влияние на рост доходов бюджета, чем на увеличение расходов, добавил он.

В структуре доходов федерального бюджета существенную долю занимают доходы от налогообложения углеводородного сырья и продуктов, а также связанные с импортом, в том числе налог на добавленную стоимость и ввозная пошлина, указал представитель министерства.

Расходов, связанных с изменением курса рубля, в структуре бюджета немного, добавил он. Доля внешнего госдолга на низком уровне, а госзакупки во многом ориентированы на импортозамещение, пояснил собеседник.

Какие еще есть способы

Если рассматривать теоретическую возможность влияния на курс рубля с целью увеличить доходы бюджета, то вариант с повышенным расходованием ФНБ (вариант эмиссионного финансирования) окажет такой же проинфляционный эффект, добавляет Куликов.

Любые дополнительные расходы независимо от того, как они профинансированы, потенциально имеют инфляционный характер, поэтому они должны быть хорошо продуманы, отмечает Григорьев. При этом отказ от любых дефицитных расходов – верный путь к углублению падения экономики, снижению реальных доходов домохозяйств, нарастанию социальной напряженности, полагает экономист.

«Мы считаем, что России, тем более в текущей ситуации, явно не стоит платить такой ценой за хорошие показатели инфляции», – говорит Григорьев.

Дефицит бюджета в несколько процентов ВВП не представляет угрозы и может быть профинансирован как средствами ФНБ, так и размещением госдолга, отмечает Тунев. Например, Минфин может размещать ОФЗ, которые рынок способен абсорбировать по ставкам, близким к ключевой, – это преимущественно короткие облигации или флоатеры, считает Тунев. Для размещения классических длинных ОФЗ необходим инструмент соучастия Банка России в рынке госдолга для контроля премии за риск, добавляет аналитик.

Уровень общего накопленного госдолга в России один из самых низких в мире, он колеблется в районе 20% ВВП. Многие развитые страны давно перешагнули отметку в 100% ВВП, а в Японии госдолг превысил 250% ВВП (при исторически низких показателях инфляции), напоминает Григорьев.

Источники финансирования дефицита бюджета зависят от того, считаем ли мы рост расходов временным – т. е. их можно сократить в ближайшие год-два или это новые расходы, которые с нами навсегда, отмечает Исаков. В первом случае нужно больше занимать, во втором – увеличить налоги, например повысить прогрессию НДФЛ, добавляет Исаков. Рост фискальной нагрузки не будет популярным шагом, но это системное решение корректнее произвольного налога на рублевые депозиты, полагает он.

Григорьев тоже считает, что для финансирования бюджетных расходов правительство может увеличить налоги (например, как это было с ростом НДПИ для «Газпрома» в 2022 г.).

«При этом частный сектор – это не бездонный колодец, увеличение налогового давления заставит его пересматривать свои планы по расходам, инвестиционным программам, что также ухудшает экономическую ситуацию», – добавляет эксперт.

Еще один инструмент – международные займы (например, кредит у МВФ или выпуск евробондов) – в настоящей политической ситуации неприменим, отмечает Григорьев. А занимать валюту у дружественных стран – путь к весьма опасной зависимости в будущем, подчеркивает эксперт. Таким образом, единственный доступный вариант – размещение рублевого госдолга, согласен эксперт.

Анастасия Бойко.


Также вас может заинтересовать:

Написать ответ:


:bye: 
:good: 
:negative: 
:scratch: 
B-) 
:wacko: 
:yahoo: 
:rose: 
:heart: 
:-) 
:whistle: 
:yes: 
:cry: 
:mail: 
:-( 
:unsure: 
;-) 
:question