Сегодня: 28.03.24 г.
YKTIMES.RU

Авторский взгляд

Интервью с Брюсом Кливером в связи с уходом с поста генерального директора De Beers

14.02.2023

YKTIMES.RU – Через пару недель Брюс Кливер (Bruce Cleaver, на фото) уйдет с поста генерального директора De Beers после шести лет работы в этой должности. Его сменит исполнительный директор по энергетике Эл Кук (Al Cook), пишет jckonline.com.

В дальнейшем Кливер будет сопредседателем правления De Beers вместе с Дунканом Ванбладом (Duncan Wanblad), генеральным директором Anglo American, материнской компании De Beers.

Прежде чем Кливер покинет пост генерального директора, отраслевой аналитик Роб Бейтс поговорил с ним об основных моментах его работы в компании и о том, куда, по его мнению, движется отрасль.

– Вы покидаете пост через две недели. У De Beers до сих пор нет нового контракта с Ботсваной. Он продлевался несколько раз. Ожидаете ли вы, что он будет заключен до вашего ухода?

– Нет, я не ожидаю, что это будет сделано до того, как я уйду с поста генерального директора, но, безусловно, это будет сделано во время моего пребывания на посту сопредседателя правления. Мы все полны решимости заключить его к июню, когда истечет срок действия текущего продленного контракта, и я не сомневаюсь, что мы это сделаем.

– В переговорах по-прежнему будете участвовать вы или ваш преемник?

– Мы четко определились, что я буду продолжать участвовать в завершении переговоров, и я думаю, что правительство этим довольно.

– Что касается Forevermark, то бывший генеральный директор Forevermark Стивен Люсье (Stephen Lussier) и глава De Beers Brands North America Чарльз Стэнли (Charles Stanley) ушли на пенсию. Не все знают Марка Жашита (Marc Jacheet), сменившего Стивена, а Селин Ассимон (Céline Assimon), в настоящее время пришедшая на смену Чарльзу, все еще является новичком. В компании De Beers будет новый генеральный директор, и он будет подчиняться генеральному директору Anglo American, который также является новым руководителем. Это вызвало большую неопределенность в отношении бренда, особенно с учетом новой стратегии «единой De Beers» (one De Beers), к тому же недавно были увольнения. Можете ли вы дать мне представление о том, куда движется Forevermark?

– Когда происходят перемены, всегда есть люди, которых это немного беспокоит. Чарльз вышел на пенсию. Он долго проработал с нами. Им проделана огромная работа в течение длительного времени.

Эл все это время очень четко заявлял, что он не является сторонником революционных изменений, а выступает за эволюционные изменения. И я полагаю, то, что я останусь председателем правления, надеюсь, утешит людей в том, что мы не увидим существенных изменений в мышлении бизнеса. Я не ожидаю существенных изменений в стратегии. И тот факт, что Стивен по-прежнему участвует в работе Совета по природным алмазам (Natural Diamond Council), означает, что он по-прежнему связан с De Beers, и, конечно же, исполнительный вице-президент De Beers по торговле алмазами Пол Роули (Paul Rowley) по-прежнему очень вовлечен в работу. Я понимаю, что люди всегда беспокоятся во время перемен, но такие вещи случаются, и корпорации существуют намного дольше, чем отдельные люди. Я не беспокоюсь по поводу грядущих серьезных революционных изменений.

– У вас также новый генеральный директор компании Lightbox, Антуан Борде (Antoine Borde), у которого больше опыта работы с потребителями, чем у его предшественника. Считаете ли вы, что этот бизнес расширяется?

– Антуан посмотрит на ситуацию с Lightbox и решит, есть ли смысл расширять этот бизнес или нет. Это была успешная компания. Она продолжает выполнять свою первоначальную задачу, которая заключается в том, чтобы помочь дифференцировать выращенные в лаборатории алмазы и бриллианты от природных.

Предыдущий генеральный директор Стив Коу (Steve Coe) был производственником. Мы справились с организацией производства, и на самом деле производство очень хорошо налажено в Орегоне, так что он почувствовал, что может уйти. Мы нашли на пост генерального директора человека, имеющего огромный опыт в маркетинге. Это просто естественная эволюция. Lightbox продолжает преуспевать в своих собственных параметрах. И если мы сочтем целесообразным расширить ее, я думаю, мы это сделаем. Опять же, это решение за Антуаном. Но я бы не ожидал в этом вопросе радикального изменения стратегии.

Если мы действительно расширим производство, уверяю вас, это будет проводиться на той же основе, что и сейчас. Очевидно, что мы гораздо больше сосредоточены на маркетинге природных алмазов бриллиантов, но мы планируем направлять значительные суммы маркетинговых доходов на бренд Lightbox. Это вопросы, о которых мы действительно думаем, и это закономерные вопросы, поскольку мы думаем о будущем.

– Вы сказали, что хотите быть активным сопредседателем правления. Как это будет выглядеть?

– Я собираюсь обсудить это с Элом, который довольно много времени проводит в компании: чем мне лучше всего заниматься, чтобы помогать ему. Я думаю, что в конечном итоге я буду уделять немного больше времени внешним отношениям. Генеральный директор De Beers – это чрезвычайно сложная должность, его занятость очень высока, и ему трудно попасть во все места, куда хотелось бы. Я не посетил многие выставки, которые проводятся по всему миру. Я всегда езжу на выставку в Лас-Вегас, но я не был на других. Я не так часто, как мог бы, был на некоторых рынках, чтобы проводить время с представителями отрасли для того, чтобы быть уверенным, что мой голос за столом переговоров имеет вес.

Я, конечно, не буду участвовать ни в чем, что связано с исполнительской деятельностью, но в качестве сопредседателя правления я, безусловно, по-прежнему буду участвовать в обеспечении того, чтобы стратегия по-прежнему согласовывалась с советом директоров и реализовывалась командой. Мы выясним, что же необходимо по мере продвижения вперед, но я намерен поддерживать связь с торговлей. И поэтому, надеюсь, что вы будете видеть меня немного чаще в будущем.

– Известно, что алмазная отрасль – это бизнес, основанный на отношениях. Как вы думаете, сможет ли Эл сохранить нынешние относительно хорошие отношения De Beers со своими клиентами?

– Как я уже упоминал ранее, я принимал непосредственное участие в выборе Эла. Благодаря своему опыту, он обладает нужными навыками, правильными манерами и надлежащей скромностью, чтобы встречаться с клиентами и хорошо с ними работать. И я пообещал совету директоров, что мы с Полом будем сопровождать Эла в его поездках по миру и постараемся представить его клиентам. Таким образом, не будет такого переходного момента, когда предыдущий руководитель просто исчезает.

В качестве председателя правления я обязательно позабочусь о том, чтобы наши клиенты по всему миру могли встретиться и поговорить с Элом, и я не сомневаюсь, что у него все будет хорошо. Пол давно занимается этим делом и имеет очень хорошие отношения с клиентами.

– Было много разговоров о том, что правительство США захочет большей отслеживаемости для гарантии, что никакие товары, добытые в России, не попадут в Соединенные Штаты. Сможет ли система отслеживания Tracr помочь в этом?

– Система Tracr почти готова. Она охватывает около половины нашего товара. Мы продолжим говорить об этом в 2023 году. Если произойдет значительное усиление санкций, – а я знаю, что об этом говорят, и я видел, что вы писали, – вопрос, который мы рассматриваем сейчас, заключается в том, как сделать это еще быстрее.

Когда мы начали говорить об этом четыре года назад, я не думаю, что мы были особенно дальновидными, мы просто сочли необходимым рассказать потребителям непротиворечивую историю и попытаться сделать что-то лучше, чем кто-либо другой. Так что нам придется еще раз ускориться. Но сейчас мы сосредоточены на том, чтобы охватить системой Tracr как можно больше товаров.

Как и все новое, не всегда этот процесс шел легко, но я думаю, что за последние месяцы мы добились огромного прогресса.

– Когда вы разговариваете с Элом наедине, что вы называете ему в качестве самых больших проблем?

– Я предпочитаю смотреть на них как на возможности. Есть трудности, но я думаю, что мы должны сосредоточиться на стимулировании потребительского спроса. Мы никогда не должны выпускать этот вопрос из виду. Нам придется найти способы сотрудничества с другими, чтобы достичь этого на общем уровне. Я думаю, что с точки зрения брендинга, я сейчас даже больше убежден в том, что бренды открывают огромные возможности, чем когда мы начинали этот процесс.

Технологии в средней части алмазопровода будут ускоряться. У нас впереди два или три действительно интересных дела, которые, я думаю, станут значительным шагом вперед.

Я не беспокоюсь о том, что базовый спрос на природные бриллианты исчезнет. Я думаю, что люди все еще действительно вкладывают в них деньги. Но есть много проблем, с которыми нам нужно справиться, а также открывается много возможностей.

– Вернемся в 2016 год, когда вы стали генеральным директором. Перед этим произошло определенное ухудшение отношений между De Beers и ее клиентами. В самом начале вы сказали, что хотели бы восстановить отношения.

– Это одно из тех дел, которыми я доволен за время моей работы здесь. Я думаю, что наши отношения с клиентами и всеми нашими участниками отрасли сейчас намного лучше, чем в 2016 году.

– 2018 год начался со скандала, связанного с Ниравом Моди, и многие люди думали, что это навредило отношениям отрасли с банками и помогло подтолкнуть ее к кризису. Что вы думаете по этому поводу?

– Мой основной вывод по этому поводу таков: сколько бы ни работал над планированием будущего, в алмазной отрасли есть вещи, которые просто невозможно предсказать. Кроме того, в один прекрасный день в Индии внезапно началась демонетизация.

У нас в De Beers есть реестры рисков, где мы анализируем все возможные риски и предлагаем людям подумать о том, как с ними справиться в случае их возникновения. Конечно, в этом списке не было ни пандемии, ни господина Моди, ни военных действий на Украине.

Это вещи, которых мы не могли предвидеть, которые требуют изменения курса бизнеса и необходимо потратить много времени на общение с ключевыми участниками отрасли. Если бы вы говорили со мной в 2016 году, я бы не смог правильно оценить, как такие вещи могут произойти, сколько времени они займут и сколько работы они потребуют. Мы живем в мире, который так неустойчив и подвержен изменениям. Это урок для всех компаний алмазного мира. Нужно быть готовыми, и нужно быть готовыми проявлять стойкость. Необходимо попытаться принять эти вещи, потому что они случаются.

– Если говорить о вещах, которых люди не ожидали: в 2018 году De Beers представила Lightbox, бренд выращенных в лаборатории бриллиантов. Планировалось ли это еще до того, как вы пришли к руководству, и почему вы выбрали именно это время?

– Это отличный вопрос. Я считаю это как один из самых ярких моментов своей жизни. Если сделать шаг назад, мы в De Beers всегда знали, что может случиться так, что мы запустим бизнес по производству синтетических драгоценных алмазов. Потому что у нас всегда была возможность производить качественные синтетические камни.

Когда дело дошло до Lightbox, у нас были очень сложные стратегические дискуссии о том, правильно ли это делать, а если мы собираемся это сделать, то какое время было бы подходящим?

Мы видели ряд людей, вышедших на рынок выращенных в лаборатории алмазов и бриллиантов, которые не пытались продавать их не как другие виды продукции, а как природные бриллианты. Мы чувствовали, что ввиду нашего прошлого в индустриальном мире у нас есть возможность продавать выращенные в лаборатории бриллианты по ценам, которые мы считали более подходящими, – по ценам, характерным для бижутерии, а не для предметов роскоши. А потом мы долго мучились, как и когда мы это сделаем. Нам пришлось сделать очень значительные инвестиции в производство.

Я поехал и поговорил с президентами Ботсваны, Намибии, Южной Африки и Анголы, чтобы убедиться, что их устраивает то, что мы запускаем этот бизнес, и они не думают, что мы пытаемся подорвать компании, связанные с природными алмазами. Когда мы собрались приступить к запуску этой компании, мы много обсуждали подходящее время для этого. Мы подумали, что подходящее время для ее запуска, вероятно, была выставка JCK, так как именно на ней вся отрасль собирается вместе. И мы беспокоились, что, если подождать еще год, то на рынке появится еще больше продукции и, безусловно, больше интереса к выращенным в лаборатории бриллиантам, продаваемым так же, как и природные. Мы подумали, что важно создать свое собственное предложение.

Я говорю людям, что заниматься этим делом «было страшнее всего». Если запустить этот продукт слишком рано, можно узаконить целую категорию быстрее, чем нужно было. Что, если запустить его слишком поздно и джин вырвется из бутылки? Вероятно, мы запустили его примерно в нужное время. Я был удивлен, что за последние 18 месяцев наблюдался очень значительный рост объема производства выращенных в лаборатории алмазов и бриллиантов. Но я считаю, что это ускорит разделение этих двух рынков.

– Некоторые считали, что цена на бриллианты Lightbox в $800 за карат была попыткой снизить цены.

– Очевидно, что цена имела важное значение, и причина этого заключалась в том, что потребители сказали нам, что должна быть большая разница в ценах на бижутерию по сравнению с ценами на предметы роскоши. Мы чувствовали, что цена в $800 за карат установила очень важную критическую черту, когда мы можем сказать потребителям, что это не предмет роскоши, а качественная бижутерия.

Но цена была частью пути к разделению этих двух рынков. Если просто посмотреть на рост цен на природные бриллианты за последние три-четыре года и снижение цен на выращенные в лаборатории бриллианты, несмотря на недавний всплеск цен в мире природных бриллиантов, то видно, что различия очень значительные.

– Считаете ли вы, что благодаря вашему появлению на рынке в сектор пришло больше людей?

– На самом деле я не считаю, что из-за нашего выхода на рынок пришли и другие люди. Может быть, это ускорило появление некоторых на несколько месяцев. Но, зная этих людей, – а я общаюсь со многими из них, – они все равно собирались это сделать. Было очень важно, что мы сделали это таким образом, что выращенные в лаборатории бриллианты позиционировались как законные, но не такие же, как природные. Я согласен, что 2018 год был не самым комфортным моментом, но я считаю, что поступили правильно.

Становится заметно, как люди выходят из пространства выращенных в лаборатории бриллиантов. И мне это интересно, потому что маржа, получаемая от выращенных в лаборатории бриллиантов, – по крайней мере, в рознице, – скорее всего, начнет снижаться. Это естественная тенденция. Я всегда говорил, что это похоже на случай с телевизорами с плоским экраном. Когда вышли первые такие телевизоры, они были очень дорогими и не отличались высоким качеством. Сейчас они фантастически хорошего качества и значительно дешевле.

– Выращивание алмазов перемещается в Индию и Китай. Оглядываясь назад, может быть, было бы разумнее основать свою фабрику там, а не в Портленде?

– Это хороший вопрос. Я доволен тем, что мы сделали для производства углеродно-нейтральных выращенных в лаборатории алмазов, и мы также доведем до углеродной нейтральности наш бизнес, связанный с природными алмазами. Огромное увеличение мощностей в Китае и Индии по производству выращенных в лаборатории алмазов не очень экологично, и очень трудно представить, что оно будет таковым.

Мы рассмотрели возможности размещения по всему миру, прежде чем выбрали Орегон. И, конечно же, поскольку Америка является основным рынком, это, так сказать, помогает иметь потенциальных покупателей.

– Вы сказали, что хотите, чтобы отрасль рассматривала выращенные в лаборатории бриллианты как бижутерию. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство изделий с выращенными в лаборатории бриллиантами продаются как свадебные украшения.

– Выращенные в лаборатории бриллианты используются в свадебных украшениях больше, чем я ожидал. Но продолжается довольно значительный рост бизнеса, связанного с природными бриллиантами. Я исхожу из того, что продажи свадебных украшений с выращенными в лаборатории бриллиантами на самом деле не снижают продажи природных бриллиантов. Эти продажи предназначены для людей, которые никогда бы не купили изделия с природными бриллиантами. Я не уверен, что бизнес с природными бриллиантами продолжал бы расти, если бы каждое свадебное украшение с выращенным в лаборатории бриллиантом снижало бы продажу украшений с природными бриллиантами. У меня недостаточно данных об этом, но те данные, которые я видел по этому вопросу, говорят о том, что значительно снижается уменьшение доли рынка природных бриллиантов за счет запуска в продажу синтетических. В этом году мы проведем дополнительные исследования.

– Были сообщения о том, что, когда вы анонсировали Lightbox, некоторые огранщики в Индии прекратили работу, потому что были убеждены, что с отраслью покончено. Вы ожидали это?

– Я знал, что это будут крупные события, но я не осознавал, насколько крупные. Мы не могли тратить много времени на предварительное информирование, как обычно. Нам удалось запустить проект без утечки новостей, что довольно необычно для алмазного бизнеса.

Оглядываясь назад, мы, вероятно, могли бы уделить больше времени торговле после того, как объявили об этом, чтобы обсудить этот вопрос. Как только мы сказали, что выходим на рынок выращенной в лаборатории алмазной продукции, люди, вероятно, не слушали то, что мы говорили после этого, потому что они уже сделали поспешные выводы. На «переваривание» новости людям потребовалось несколько дней.

– Есть ли какие-то другие соображения насчет Lightbox?

– Видно, что De Beers стала гораздо более инновационной, гораздо повысилась готовность пойти на некоторый риск, чем это могло быть в прошлом. Состоялись непростые обсуждения с советом директоров Anglo American [мажоритарный владелец], но они были очень открыты для этого и понимали, что мы пытаемся сделать.

Это часть культурных изменений, через которые мы прошли в De Beers, чтобы заставить людей больше думать об инновациях, делать что-то по-другому и быть готовыми к риску. Не все из этого работает, но вы должны принять это с инновациями. Только так можно развивать бизнес в 2020-х годах. Мы добились большого прогресса в этом отношении.

– Когда разразился COVID, как вы с этим справились?

– Я мог бы говорить об этом часами. Во многих смыслах это были лучшие и худшие времена.

Значительную часть работы, которую мы проделали, особенно в первые полтора года распространения COVID, бόльшая часть отрасли не видела, потому что они не работают в сфере горной добычи. Мы закрыли несколько рудников в Ботсване, но продолжали платить людям, потому что знали, что для поддержания здоровья важнее всего является возможность иметь еду на столе. Мы предоставили все оборудование для проведения ПЦР в Ботсване и Намибии. Мы сыграли важную роль в доставке вакцин в эти страны. Мы предоставили все средства индивидуальной защиты в этих странах.

И мы сделали это таким образом, что сотрудничество между всеми в De Beers и между De Beers и Anglo было лучше, чем когда-либо. Интересно, что люди объединяются удивительным образом, когда наступает настоящий кризис. И в связи с темой управления я часто размышляю о том, как заставить людей работать вместе, когда они не находятся в кризисной обстановке? Потому что удивительно, на что люди способны во время кризиса.

Для меня самой большой трагедией было то, что одни правительства накапливали вакцины, когда правительства других стран не могли их достать. В моем окружении 79 человек умерли от COVID-19: 78 из них в Южном полушарии, большинство из них моложе 60 лет, многие из них не имели сопутствующих заболеваний. И я не сомневаюсь, что, если бы мы могли сделать прививки людям в Южном полушарии быстрее, то было бы меньше смертей. Зимой 2021 года мне каждый день звонили и сообщали, что кто-то умер от COVID. И многих из них я знал лично, и у каждого из них своя история, и это ужасающая история.

Я приведу пример: мой сын, которому тогда было 20 лет, получил три дозы вакцины до того, как мои 85-летние родители и свекровь сделали хотя бы одну. Единственная причина в том, что он жил в Лондоне, а они живут в Кейптауне. Я никогда этого не забуду. Я понимаю, почему правительства посчитали необходимым сначала вакцинировать свой собственный народ. Но я считаю, если бы координация между развитым и развивающимся миром была лучше, трагедий было бы гораздо меньше.

– Начало COVID было страшным временем для отрасли.

Согласно бюджету, мы планировали продать продукции примерно на $1,5 млрд во втором квартале 2020 года. Мы продали на $57 млн. Это может не давать вам, как исполнительному директору, спать по ночам. К счастью, наш балансовый отчет был намного лучше, чем во время кризиса 2008 года.

Восстановление в 2021 году было невероятным. Я всегда думал, что у нас будет сильный отскок, но не ожидал, что он будет таким сильным.

Я полагаю, вы должны помнить, что даже в самые тяжелые времена впереди всегда бывают хорошие времена. Алмазная отрасль – это циклический бизнес. Это отрасль, которая в трудные времена любит много говорить о том, почему все плохо. Но потом все меняется, как всегда. И я всегда говорю людям, что вы должны быть более спокойными как во время спадов, так и во время подъемов, потому что бывает и то, и другое.

– Хотели бы вы поделиться чем-нибудь еще?

– Это был интересный путь. Это было замечательное время. Я думаю, что сейчас компания находится в лучшем положении, чем семь лет назад. Мы находимся в середине еще одного несколько трудного периода, но я не сомневаюсь, что с открытием Китая вы скоро увидите, что все вернется в нормальное состояние.

Мне выпала невероятная честь выполнять эту работу. Я делал это дольше, чем думал, потому что это потрясающая работа, но довольно утомительная. Три недели из четырех я проводил в дороге. Я очень рад, что ухожу по собственному желанию и смог принять участие в выборе своего преемника. Это поразительная отрасль. Одно можно сказать об этом бизнесе – никогда не бывает скучно.

Роб Бейтс.

Источник: Rough&Polished.


Также вас может заинтересовать:

Написать ответ:


:bye: 
:good: 
:negative: 
:scratch: 
B-) 
:wacko: 
:yahoo: 
:rose: 
:heart: 
:-) 
:whistle: 
:yes: 
:cry: 
:mail: 
:-( 
:unsure: 
;-) 
:question