Трагедия Бучи и русское национальное одиночество

YKTIMES.RU – Трагедия в городке Буча под Киевом, где после боев между российскими и украинскими военными осталось множество тел погибших мирных жителей, вызвала сущую вакханалию безумия и в российских, и в украинских, и в мировых СМИ. Шок, ужас, паника, ярость, обвинение в изготовлении фейков. Но кажется, еще никто не понял, что в действительности означает гибель людей в Буче, кто бы ни был в ней виновен, пишет readovka.news.

Два главных факта о Буче. Во-первых, почти никто сейчас не знает, что там на самом деле произошло. Во-вторых, для хода истории это уже не имеет никакого значения.

Пуля – всегда дура

На войне не бывает так, чтобы никого не убили. Месяц в городке шли интенсивные бои; невозможно, чтобы там никто не погиб. Повторение «подвигов» бригады Дирлевангера, когда солдат идет по городу и просто стреляет во всех, кто по дороге попался, это крайне редкое явление. Чаще всего гражданских убивает артиллерия – не по умыслу, а просто потому, что снаряд дурак, и не делает разницы между танком и квартирой. Промахнуться даже на сотни метров пушкарям легко, а в городе это может означать попадание не просто не туда, куда целились, а вообще в другой микрорайон. Артиллерия, к слову, все последние недели стреляла по Буче с украинской стороны – по банальной причине: городок был занят русскими.

Кроме того, по полям сражений летает множество шальных пуль. Далеко не всегда солдат попадает туда, куда целился – и в того, в кого целился. Это касается русских, украинцев, американцев, израильтян, арабов – кого угодно. Рикошет – и человек убит. Сдавшие нервы, выстрел по тени – человек убит. Сгоряча принял гражданского за противника – человек убит. По полям сражений ездит бронетехника, у которой плохо с обзором; а у наводчика бронированной машины тоже бывают сдавшие нервы и непроизвольные реакции – только он может выстрелить не из автомата, а из пушки.

Еще есть мародеры – у этих вообще нет ни стороны, ни моральных терзаний. Есть иррегулярные части, вроде украинской территориальной обороны, у представителей которой, как показала практика последних недель, с выучкой дела обстоят не слишком хорошо, зато с готовностью стрелять во все, что шевелится – превосходно. Мы не знаем о погибших в Буче людях буквально ничего. Скорее всего, убитые в Буче пали в разное время жертвами разных сторон, включая «нейтральных» бандитов, при разных обстоятельствах. Но только… Но только все это не имеет уже никакого значения.

Виновный – назначен

Для мирового общественного мнения и принимающих решения политиков все виновные уже известны заранее, а выбор последующих шагов ведется по принципу «Что тут думать, трясти надо». Расследование, даже если бы оно было кристально честным и профессиональным, это не на три дня. А уж честность и непорочность украинского следствия легендарна.

К тому же, результат может вовсе никому не понравиться. Что делать, если обнаружится, что одних уложила «родная» украинская артиллерия, пытаясь достать русских, кого-то со страху убил наводчик российской БМП, приняв за тероборону, а еще кого-то перестреляла сама тероборона в поисках российских шпионов?

Это сложности, а сложность не нужна. Против России ведется война, и никто там не будет рефлексировать. Все, что вы сделали, будет использовано против вас. Все, чего вы не делали, тоже будет использовано против вас. То, что сделано в Буче, России уже никогда не простят, даже если смерти в Буче – дело рук Украины. Особенно, если они дело рук Украины.

Все уже было

Это не первая подобная история: в 90-е годы в Югославии виновная сторона была назначена заранее. Такая мелочь, как реальность, не интересовала никого. Весь мир знает Сребреницу как место убийства сербами боснийских мусульман. Боснийские мусульмане ровно так же убивали сербов в Сребренице, причем начали раньше, но кому это интересно.

Схожая история произошла со знаменитой фотографией изможденного боснийского мусульманина за колючей проволокой – фотографией, ставшей символом сербской жестокости. Впоследствии оказалось, что фото сделали изнутри ограждения (сам мужчина стоит снаружи), а в лагерь, где побывал фотограф, мусульмане собрались сами, скрываясь от мобилизации в «родную» армию.

Однако мировое общественное мнение уже билось в истерике. Сербам досталась роль главных (и, по сути, единственных) негодяев на руинах Югославии, военные и политические лидеры их республик пошли под суд или были убиты почти в полном составе, а вскоре их страна по случаю конфликта в Косово была разбита силами НАТО при полном восторге просвещенной публики. Благо, толпа всегда одинакова: память короткая, а навыки анализа ограничены способностью прочитать убедительно выглядящую статью и выдавать мнение журналиста за свое. Страдания и могилы сербов интересны только самим сербам, да еще русским и совсем уж немногим правдоискателям, на которых никто не обращает внимания. Нас ждет ровно то же самое.

Родная эпоха тотальной войны

Печальная реальность состоит в том, что мы вступили назад в ХХ век, с его практиками тотальной мобилизации, тотальной пропаганды и тотальной же войны. Сейчас в России множество людей напугано, и думает, что можно просто сказать «Долой войну», и мир оценит.

Однако практика показывает, что это не так.

Пресловутая «культура отмены» коснулась вообще всех, от сторонников российской операции до полностью аполитичных людей. Нас уже расчеловечили. С точки зрения Запада, мы уже находимся в зоне легальной ксенофобии. Это касается не только и не столько отношений между государствами: очень наивно думать, что вопрос упирается только в персону Владимира Путина, и воюют только против него.

«Яндекс» – частная компания, настолько частная, что ее директор по случаю боевых действий смело уезжает в Израиль («потому что тот не воюет с соседями»). В это время Латвия непринужденно блокирует «Яндекс.Такси» в своей стране. Теперь этот подход просто получит зримое обоснование, а отношение к компаниям из России, людям из России, всему, что связано с Россией, будет определяться исключительно вопросом о трупах на улицах Бучи. Вы можете не иметь никакого отношения ни к каким военным операциям, но вопрос к вам будет состоять главным образом в том, отчего вы не сгорели в танке и не попытались сломать зубами кулак омоновцу.

Что сделал Пушкин, чтобы остановить танковую колонну под Киевом? Если ничего, то культура отмены подомнет и его.

Что делать?

Для начала – понять одну простую вещь. Ненависть к русским получила «красивое» обоснование, но в ее основе – не какие-то уникальные мерзости. Набор стереотипов относительно нас существовал до всякой войны на Украине, его пронесли через всю советскую эпоху, а корни тянутся глубоко в царские времена. Правда, до сих пор основания у этой недоброй традиции выглядели довольно жидкими и касались в основном либо исторических вопросов, либо совсем уж очевидных глупостей.

Можно просто вспомнить, какие претензии были к нашей стране до сих пор. Россия, если верить картинке в СМИ, назначала президента в США, взрывала склады в Чехии и разве что не отвечала за испортившуюся в Лондоне погоду. Любой военный противник России был уже достаточно хорош просто благодаря тому, что он пытается потоптать триколор. В борьбе между Россией и террористами на Ближнем Востоке в боевиках-исламистах упорно старались найти нечто человеческое – доходило до заголовков вроде «Исламисты – последняя надежда Алеппо». Даже басаевские боевики с их смертниками, пытками заложников и массовыми убийствами детей были недостаточно плохи, чтобы не призывать Россию срочно вступать с ними в переговоры.

Так что не стоит ставить телегу впереди лошади: западный мир на этот раз ужаснулся почти с облегчением. Наконец-то нашлось, с чего. У именно такого отношения к русским долгая история, можно сколько угодно рассуждать о причинах, но текущее положение вещей такое, какое оно есть. Мы – всегда законная мишень, вне зависимости от личных качеств каждого.

Да, мир несправедлив – но мы в истории и не единственные такие. До середины ХХ века считалось, в общем, нормальным ненавидеть евреев. Просто сейчас евреи – это мы. У нас, правда, есть очевидное преимущество: мы евреи сразу с Израилем и ЦАХАЛом. И нужно для начала все это четко осознавать и не считать лично себя ответственными за всю боль мира. Сейчас к русским применяют тот же нехитрый психологический трюк, который используется со школьными изгоями и даже нелюбимыми членами семьи: ты очень плох, и должен изо всех сил стараться, чтобы заслужить прощение. Но ты никогда не станешь достаточно хорош. Что же делать?

Искать опору в себе. В своем обществе и своей стране.

Кроме русских, у русских никого нет. Сейчас это просто стало очевидно. Мира, в котором можно было делать вид, что все в порядке, и мы живем единым человечьим общежитием, просто на нас косятся иногда из-за темного прошлого – больше не существует. Остается принять свое одиночество, и научиться жить с ним.

И здесь источники жизни, сил, одобрение и поддержку – мы должны найти в себе самих.

Оглядываться на оценки из-за рубежа стало полностью бессмысленной идеей. Нам буквально предстоит собрать собственную самооценку из кусков – заново. Бои закончатся, но эта задача никуда не денется. Это вовсе не предусматривает какого-то пресловутого особого пути или повышения уровня духовности, в чем ее ни измеряй, в ущерб благополучию. Не следует и ударяться в огульную самоизоляцию – тут вопрос в том, чтобы не упускать свою выгоду, но не ходить на те собрания, куда не зовут.

И, кстати, наше национальное одиночество вовсе не должно означать отказа от всего того хорошего, что придумали и внедрили на западе. Просто демократия, честные суды, свободное предпринимательство – все это нам нужно не для того, чтобы хорошо выглядеть на неких гипотетических смотринах, где внешние силы будут оценивать, хорошо ли мы справились с домашним заданием.

На этом пути нам придется отказаться от многих очень симпатичных по-человечески концепций вроде пресловутой дружбы народов и классического советского интернационализма – просто потому, что прежде, чем полюбить других, придется полюбить себя. Самоуважение без истерической мании величия, солидарность без стадности – это то, что нужно нам и для себя. Быть себе судьей и мерилом, жить для себя, а не для внешних оценок – это искусство, которое нам предстоит освоить. И здесь пути назад у нас нет.

Евгений Норин.