Федор Андреев: нужна новая экономическая модель

Незадолго до Нового Года, корпоративное издание «Вестник АЛРОСА» опубликовало интервью с президентом АЛРОСА Федором Андреевым. Думаю, точка зрения президента  на договор с Якутией, на информационную атаку, на кадровые перестановки и на дальнейшие пути развития компании будет интересна не только работникам АЛРОСА, но и всем остальным якутянам.

– Давайте начнем с заключенного в этом году договора между Якутией и АЛРОСА. О нём много писали в ноябре, критиковали его закрытость, сравнивая с некими секретными протоколами…

– … да, «Молотова и Риббентропа», он теперь проходит под этим «кодовым» названием… Знаете, надо просто вспомнить историю договора. Потому что, если основываться только на том, что о нём пишут, то невольно возникает подозрение о секретном документе, заключенном в части реформирования компании.

Договор стал обсуждаться, когда республиканский парламент рассматривал вопрос об изменении законодательства в связи с «открытием» компании. Тогда депутаты были озабочены: если появятся новые акционеры, то, гипотетически, они могут вмешаться в социальную политику. И республика высказала на этот случай пожелание отразить в договоре все программы, которые в компании уже реализуются достаточно  давно, такие, как передача ЖКХ в ведение муниципалитетов, создание новых рабочих мест.

Появились в договоре и новые вопросы – подходы к реформированию МАК-банка, страховой компании, авиации. Причем нигде в документе однозначно не записано «продать, купить, изменить» – везде указано: «рассмотреть вопрос». Проект договора обсуждался Наблюдательным советом компании, проходил согласования в министерствах и ведомствах. Никаких грифов «секретно» или «для служебного пользования» там не было.

Но 99% подобных документов, тем более такого характера, как протоколы, относятся, по регламенту компании, к коммерческой тайне. И мы действительно выразили свою позицию в письме правительству Якутии, что этот документ пока преждевременно выносить для публичного обсуждения: мы будем обсуждать вопросы, которые в договоре перечислены, только тогда, когда будем готовы к этому.

Кроме того, при подписании договора в Москве были журналисты, были потом телерепортажи и информационные заметки. Мы рассказали обо всех вопросах, которые стали частью договора. Но тогда это было мало кому интересно. И на последнем собрании хозяйственного актива о нем говорила председатель правительства Якутии Галина Иннокентьевна Данчикова, но и ее слова тоже были неинтересны аудитории.

Как только появилась статья в газете Коммерсант, тема стала обрастать слухами, как снежный ком. «АЛРОСА сбрасывает свои активы, менеджер Андреев за счет этого стремится нарастить капитализацию, в ближайшее время будет IPO, он продаст, он уйдет»…

Комментировать всё это можно долго. Допустим, ключевой вопрос – ЖКХ. Он рассматривался еще с 1998-го года, ведь по закону эта сфера должна быть передана муниципалитетам. Если не ошибаюсь, в 2009 году были назначены сроки передачи жилья по Мирному, Удачному, Айхалу – 2010-2011 годы. После назначения президентом республики Е.А. Борисова мы эти сроки несколько скорректировали. Да, вопрос очень важен и для компании, и для бюджета муниципалитетов, потому что общая сумма средств, которые АЛРОСА тратит на содержание жилья – 3,5 млрд. рублей в год, а с жителей мы собираем 1 млрд. рублей. 2,5 млрд. рублей – чистый убыток. Мы говорим: сегодня бюджеты республики, муниципалитетов, наверное, в полной мере еще не готовы взять на себя такую ответственность по содержанию этого хозяйства, поэтому: прибыль компании позволяет жилье передать на баланс муниципалитетов одномоментно, но финансирование содержания этого жилья компания будет продолжать до 2015-2016 годов.

Иногда некоторые из коллег спрашивают у меня: «А тебе-то это зачем? Вот пусть там, в 2015-2016 годах другой президент и передает это жилье, берет на себя ответственность»… Я всегда говорил: кризис 2008-2009 годов – это не просто «автомобильная авария», после которой «машину» надо подлатать, подкрутить, и она поедет дальше. Это экономическая модель подвела АЛРОСА к кризису. В чем эта модель? Сто видов деятельности в компании, начиная от алмазодобычи… Совхозы, авиация, садики, школы… Этим как бы гордились, подчас некоторые руководители говорили, что «у нас только тюрем нет, а всё остальное есть». Все эти расходы «ложились» на карат, на основную деятельность. Сегодня годовые убытки по непроизводственной деятельности – 7,5 млрд. рублей.

Вторая ошибочная, на мой взгляд, часть этой модели – политика так называемой диверсификации. Когда компания вкладывалась, например, в 2006 году, в газовые активы, затем – в железорудные. А перед этим были гостиницы, нефтяные проекты, желание строить свои электростанции. Всё это создало большой объем активов, скажем так, не приносящих доход. Поэтому в 2008-2009 годах компания работала с рентабельностью в два процента, и фактически ни о каких ресурсах – для повышения зарплат, обновления производства – говорить не приходилось.

Я действительно искренне считаю, что эту ситуацию надо менять. Как? Продавать непрофильные активы, за счет этого погашать кредиты, очень плавно и постепенно реформировать социальную сферу, передавая муниципалитетам то, что относится к их функциям. Стараться делать это без ущерба, с определенным периодом субсидирования и финансирования со стороны АЛРОСА. Также рассматривать вопросы и очень плавно передавать объекты энергетики и авиации. Только после этого возможна новая модель экономического роста для компании. Без роста, без такой модели, я думаю, компания просто обречена, с точки зрения своего финансового положения, вернуться в 2008 год.

– Верно ли утверждение некоторых СМИ, что компания, «помимо того, что отказывается от ЖКХ, перекладывает на бюджеты переподготовку персонала, в первую очередь увольняемых в связи с переходом на подземную добычу алмазов, медицинское обслуживание»?

– Знаете, в компании ведь не обсуждают вопрос «почему бы бюджету не заняться добычей алмазов»… Давайте так: компания будет содержать жилье, социальные объекты, гидроэлектростанции, авиацию, а муниципалитеты пусть занимаются добычей алмазов! Да?

А если всерьез, то есть нормальное разграничение функций, оно классическое. Мы еще живем с ментальностью перестроечных годов: государство слабое, у него вечно ни на что нет денег. Сегодня это не так – мы имеем достаточно сильное государство. Если не ошибаюсь, имеем 60 млрд. рублей федеральных субсидий республиканскому бюджету.

В Якутию приходят Сургутнефтегаз, Газпром, Мечел. Поэтому мы говорим: по мере того, как государство будет готово исполнять свои функции, будем постепенно передавать. Но – не разом, чтобы без потерь. Если надо содержать все эти объекты до 2016 года – будем содержать. Надо до 2020-го – будем до 2020-го. Вот такая позиция.

Что касается переобучения. В компании есть Центр подготовки кадров, мы продолжаем все наши программы подготовки кадров. Вообще мнение, что у Андреева лично и у правления АЛРОСА есть стратегия избавления от социальных активов, – неверно.

Мы как раз исходим из того, что надо социальную политику превратить в часть инвестиций в человека. И стараться плавно, но приходить к тому, чтобы, например, наши спортивные сооружения становились окупаемыми, чтобы больше жилищных вопросов решать через ипотеку.

– Вообще вам не кажется, что слишком много слухов и заказных статей сопровождает в последнее время компанию АЛРОСА? В том числе появилось в Интернете письмо в адрес президента и премьера страны от «работников компании АЛРОСА». Вы с ним познакомились так же, как и мы, из СМИ?

– Мне сложно комментировать такие публикации и уподобляться вот этим политтехнологическим методам. И письма, и статьи, и слухи не случайно появились одномоментно.

Это, с моей точки зрения, связано, во-первых, с отставкой Алексея Леонидовича Кудрина, с желанием переделить сферы влияния.

Во-вторых, с внутрикорпоративными изменениями, в том числе с мерами, направленными на борьбу с коррупцией – некоторым, честно скажем, они не нравятся.

Но даже в такой «критике» есть доля позитивного, есть над чем задуматься. Значит, мы не разъяснили до конца вопросы по газовым активам, по передаче жилья. Недостаточная открытость компании – вот в чём причина.

– Республика, как один из акционеров, обратилась с предложением перенести IPO на пару лет. Вообще, многие сомневаются в необходимости выхода компании на IPO, в ее приватизации…

– Пока в планах компании IPO нет. Что касается приватизации. Окончательного решения государство еще не приняло. Есть две точки зрения, одна, как обычно в России, революционная – разом продать все 90% акций, деньги потратить на развитие республики, пусть компания станет частной, это обеспечит ее эффективность. На недавней встрече с президентом страны Д.А. Медведевым я свою позицию высказал, и она совпадает с позицией Егора Афанасьевича Борисова. При любом сценарии – через год или два, по 14 или по 20 процентов продавать, это не так важно, это вопрос тактики – но за Россией и за республикой должен сохраниться контрольный пакет. 25% плюс одна акция у Якутии, столько же у федерального центра.

Собственно говоря, возникает вопрос: а почему? Потому что сегодня как раз важна социальная направленность АЛРОСА. Компания – это 40% республиканского бюджета, 25 млрд. рублей доходов Якутии, это основа бюджетов всех городов, где мы работаем. В этом заключается наша логика. Мы свою позицию высказали, и будем ее отстаивать.

– Компанию, как вы знаете, упрекают за то, что в последнее время увеличивается разрыв в зарплатах топ)менеджеров и низшего звена работников, что в московском офисе, повысили зарплату больше, чем специалистам в Западной Якутии. Что вы думаете об этом?

– Мы провели анализ зарплаты, наняли для этого фирму «Эрнст энд Янг». Увидели, что, например, в Архангельске существует «переток» кадров с «Севералмаза» на месторождение им. Гриба. Столкнулись с тем, что молодые люди со знанием английского после университета, со степенью МВА, не хотят идти работать в компанию, потому что средняя зарплата молодого специалиста – 30-35 тысяч рублей. Поэтому просто уточнили так называемые региональные коэффициенты, которые у нас существуют давно.

По Якутии он был 2,5, а в Москве, Архангельске и Санкт-Петербурге – на уровне 1,4-1,5. И действительно, после этого в Москве произошло, по отношению к существующей зарплате, увеличение. Не знаю, может, это секрет, но когда я пришел работать в компанию, то соотношение было примерно такое: моя зарплата как президента компании была на уровне вице-президента по снабжению в Якутии, зарплата вице-президента в Москве была на уровне начальника управления в Якутии.

Сейчас мы эту разницу несколько уменьшили, но всё равно она осталась как разница между коэффициентами 2,5 в Якутии и 1,7 в центральной России. Вот что фактически произошло.

Все эти решения мы обсуждали с профсоюзным комитетом, была долгая дискуссия, но с цифрами в руках. В следующем году, по инициативе профсоюза, мы проведем такой же анализ зарплат в Западной Якутии – в сопоставлении с зарплатами «Норильского никеля», Мечела.

– Будут ли в компании кадровые изменения?

– Конечно, были, есть и будут. Если взглянете на список членов правления двухлетней давности, то увидите, что состав правления изменился уже процентов на 50. Идет определенная ротация кадров. Но могу сказать, что резких перестановок мы не планируем, «засилья варягов» – тоже, политика преемственности сохранится.