АЛРОСА – внесистемный лидер

Тщательно вытирайте, пожалуйста, ноги! Особенно на выходе! С этой просьбой-приказом к корреспонденту Rough&Рolished обращались во всех подразделениях АЛРОСА: и на фабрике Нюрбинского горнообогатительного комбината, и в руднике «Интернациональный» в Мирном, и в Центре сортировки алмазов. «Чтобы не прилипло к подошве ничего из нашей продукции», – отшучивались сотрудники российского алмазного гиганта. И вполне серьезно добавляли: «Ни одна пылинка алмазного сырья не должна уйти вовне».

Возможно, подобное внимание к чистоте и рачительность смогут помочь в выполнении поставленной руководством АЛРОСА сверхзадаче: сделать компанию лидером мировой отрасли к 2018 году.  Но столь ли необходимо отрасли, да и самой компании это почетное, но нелегкое бремя, предсказать пока сложно.

Грохочущие этажерки

«Аня, возьми под свое наблюдение», – шуршит переговорное устройство у сопровождающей группу журналистов охранницы Нюрбинского ГОКа. «Принято. Отключай сигнализацию», – отвечает наша суровая спутница. Только после выключения  автоматизированной системы охраны возможно открытие двери обогатительной фабрики. До этого были проходная с высоким забором, обвитым колючей проволокой, «рамка», переход по открытой территории ГОКа в сопровождении сотрудницы службы безопасности (работают преимущественно женщины) и неусыпное око видеокамер, расставленных по всему периметру предприятия.

«Фактически в рекордные сроки была построена фабрика № 16. За 530 дней введена в эксплуатацию, – с заметной гордостью сообщает директор Нюрбинского ГОКа Игорь Уваров. – В ходе ее проектирования использовался весь мировой опыт». «Аккуратней, пожалуйста, не свалитесь в мельницу. И каска должна быть на голове», – поддерживает за локоть нерадивого репортера заботливый руководитель.

В мельницу руда попадает, уже пройдя стадию доставки самосвалами из карьеров трубок «Нюрбинская» и «Ботуобинская» в бункер, а оттуда в дробилку. После жерновов – на «этажерку», где происходит тяжелосредная сепарация. Машина «Грохот», что отлично характеризует принцип ее работы и издаваемые звуки, разделяет руду. Доводится концентрат рентгенолюминесцентной и жировой сепарацией.  Обнаруживаемые фотоэлементами куски руды с алмазными вкраплениями отсекаются воздухом. «После кризиса, в 2009 году, когда выросла цена на мелкие камни, применили собственную технологию, позволяющую вылавливать более мелкие алмазы. Тем самым добавили к общей выработке еще 100 тысяч каратов», – поясняет Игорь Уваров.

Всего же за год  Нюрбинский ГОК перерабатывает 2 миллиона тонн руды: 1,5 млн приходится на основную круглогодичную 16-ю фабрику, 500 тысяч тонн – на сезонную.  Извлекается 8 миллионов каратов алмазов, с показателем примерно 4 карата на тонну руды. По словам Игоря Уварова, с учетом разведанных россыпей с запасами до 2042 года вскоре может добавиться еще  2-2,5 миллионов карат. Большие надежды начальник ГОКа возлагает и на хвосты, но это «для будущих поколений», пока его головная боль их размещение и строительство к марту 2014 года комплекса по сгущению хвостов на основе их обезвоживания. Три другие важнейшие проблемы для Игоря Уварова: точное соблюдение экологических норм, откачка из карьера рассола, поступающего со скоростью 200 кубических метров в час и способного выжечь все живое навсегда, и  сезонность поставок ГСМ, запчастей и машин: все «либхеры» и «катерпиллеры» прибывают в разобранном виде и собираются уже на месте.

«Мельницы», «грохота» и «этажерки» грохочут 24 часа в сутки 365 дней в году. Управляются со всем этим хозяйством 24 человека. «Автоматика!», – поясняет начальник ГОКа. Смены по 12 часов. 1 533 работника ГОКа поочередно доставляют на 15-дневные вахты из трех улусов Якутии. «30 процентов работников моложе 30 лет, –  доволен Игорь Уваров. – Огромную помощь оказывают учебно-курсовые комбинаты и центры подготовки кадров».

«А туда можно пройти?» «Можно, но только после полного переодевания и тщательного досмотра при входе и выходе. Это «красный сектор» – цех, где работают с рудой с высокой концентрацией алмазов, в том числе и вручную», – объясняет директор. Улыбка сопровождающей сотрудницы безопасности и перспективы «тщательного досмотра»  напрочь отбывают желание попасть в закрытую зону.

Плакат у выхода с фабрики напоминает: «Пожалуйста, вытирайте ноги!». «Чтобы ничего не прилипло!», – смеется Игорь Уваров. – Поднимать с дороги, земли, с пола фабрики любые камушки, песочек, песчинки – криминал». «А если «прилипнет», статья «кража» или «хищение госимущества»?» – интересуюсь у директора. «Какая статья? Виселица. Мы же на закрытой территории», – заговорщицки сообщает руководитель. «Шучу!» – расплывается в улыбке директор ГОКа, увидев перекошенную физиономию корреспондента.   Известно, что в каждой шутке есть доля шутки, но факт остается фактом – с момента образования Нюрбинского ГОКа не было зафиксировано ни одного случая хищения алмазного сырья.

«Рудник прощает только дважды»

«Включить самоспасатель!» «При этой команде в случае задымления рудничной атмосферы вы перевешиваете прибор на шею, нижнюю часть зажимаете под мышкой или между ног, с усилием срываете, вдыхаете, хватаете зубами, выдыхаете в трубку, надеваете зажим на нос и спокойно двигаетесь до ближайшей выработки со свежей струей», – заканчивает свой инструктаж руководитель отдела охраны труда подземного рудника «Интернациональный».

«Не беспокойтесь. У нас рудник хороший», – оптимистично добавляет он. И он абсолютно прав, какие могут быть волнения, когда тебе нахлобучивают на каску коногонку – фонарик шахтера, получивший свое название от  профессии коногона – рабочего, сопровождающего поезда подземной конной откатки, на шею вешают самоспасатель и впервые опускают в двухэтажной клети на 120 человек под землю на глубину 600 метров. Именно там отрабатывается четвертый блок самого продуктивного в России алмазного рудника «Интернациональный», между нами, в том числе и новообращенными, шахтерами коротко именуемого «Интер». Ниже – еще до глубины 1000 метров расположены отработанные, действующие блоки и строящийся 10-ый.

«Красно-желтые аншлаги вдоль стенок – указатели пешеходной зоны. Через каждые 25 метров – ниша безопасности – выемка в борту. Видим движущуюся технику – прячемся туда», – поясняет мастер бригады проходчиков. Основная техника, снующая по горизонтальным выработкам, это – подобие мини-басов, перевозящих шахтеров, и четыре добычных комплекса, состоящих из комбайна и погрузчика, стоимостью около 2,5 миллиона долларов. Так как только погрузочная машина электрическая, а комбайн дизельный, вентиляция выхлопных газов в шахте ведется из расчета количества кубов воздуха на каждую машину.

Комбайн вгрызается в породу  при подходе к рудному телу по периметру 3 метра на 3,5 метра, в теле выработка достигает 5 метров высотой, 6-7 метров шириной. За семичасовую смену комплекс проходит примерно 1 метр, за сутки 3-3,5 метра. На сегодня общая длина выработок на «Интере» превышает 35 километров. От комбайна по ленте руда поступает на погрузчик, который отвозит ее на рудоприемник. Оттуда по скиповому стволу высотой 1000 метров на скипах вместимостью 13,5 тонны она доставляется на рудохранилища; откуда уже самосвалами вывозится на обогатительную фабрику. И таким образом из рудника «Интернациональный» извлекается 500 тонн руды в год.

При таких объемах добычи, разведанных на сегодня на глубину 1220 метров, запасов хватит на 27 лет работы. Но параллельно с шахтерами в руднике трудятся и геологи. По расчетам эксплуатационной разведки запасов «Интера» хватит как минимум до 2050 года.

«Вот он родимый!» – бригадир уступает просьбам корреспондента показать хотя бы один алмаз в алмазной шахте и указывает на горку мусора под ногами. Поиск ослепляющего камня неопытным взглядом ни к чему не приводит. Тогда смилостивившийся шахтер наклоняется и цепляет на деревянную щепку кусочек руды, размером и цветом напоминающий при свете горняцких фонариков спичечную головку. «Вот это и есть алмаз», – поясняет он. Только очень богатое воображение может разглядеть в этом кусочке руды «символ любви и верности». Но становится понятным, сколько труда и усилий вкладывается горняками, инженерами, сортировщиками, огранщиками, ювелирами в то, чтобы засверкал на красивом пальчике самый твердый из минералов.

Тем временем бригадир, размахнувшись, швырнул щепку с камнем за комбайн, «чтобы безопасники не задавали вопросов». «Кстати, потеря алмазной руды фактически исключена, – поясняет шахтер. –  В конце отработки горняки проходятся с лопатами, и геологи проверяют чистоту». Неподалеку от подъемной клети стоит корыто с водой и щетками. «Не забудьте почистить и вымыть сапоги», – напоминает бригадир. «Чтобы исключить потерю руды?» «Нет. Чтобы уборщице наверху было полегче», – улыбается  шахтер.

«Значительная часть шахтеров – бывшие угольщики, – рассказывает начальник рудника «Интернациональный» Игорь Дума. – Потому что специфика в общем-то одна. Я сам отработал 9 лет на Донбассе, 2 года в угольной шахте на Шпицбергене, и в середине 90-х с двумя чемоданчиками приехал в Мирный. И здесь от мастера дослужился до руководителя». «Горняк – это в крови, – поясняет глава «Интера». – У меня отец был шахтером, я пошел по его стопам. Ведь рудник предупреждает дважды, на третий раз – все». Видимо поэтому основательность украинца Думы проявляется во всем: и в наваристом борще с драниками со сметаной в рабочей столовой, и в собственном рецепте новогодней закуски – соленых помидорах, а самое главное в неукоснительном поддержании техники безопасности на своем опасном производстве. Именно поэтому с такой гордостью он показывает грамоты «Лучший рудник по охране труда» и поясняет, что ни в 2010, ни в 2011, ни в 2012 годах не было ни одного пострадавшего и ни одной аварии.

«Куллинан»,  «Черный Орлов», «Анастасия», «Гена», «Хасановна»

Центр сортировки алмазов (ЦСА) – невысокое здание в Мирном,  внешне ничем не примечательно, кроме полностью зарешеченных окон, но именно через него проходит порядка 4,5 миллиарда долларов в год. Именно там сортируются все добываемые в Якутии алмазы, а это 97% всего российского алмазного сырья.

Чтобы попасть в ЦСА, нужно пройти через шлюзовые двери, сдать свой паспорт, надеть форменный халат без карманов и бахилы. Работникам приходится еще и полностью переобуваться в сменную обувь.

Большая часть мужчин в ЦСА приветствует друг друга задорным «Здравия желаю!». Что выдает в них либо кадровых офицеров органов безопасности, либо находящихся в действующем резерве. Оно и понятно, ведь государство как основной акционер АЛРОСА именно здесь начинает особенно пристально следить за сохранностью своих запасов.

В ЦСО поступают уже очищенные алмазы по четырем классам. Сначала они проходят предварительную классификацию по 16 размерам. Особо крупные камни распределяются автоматами. Из воронки через диск с отверстиями разного размера они ссыпаются в стаканы.

Более мелкие алмазы сортируются вручную. Принцип все того же сита «Грохота». Восемь вертикально поставленных металлических тарелок с сетками разных размеров, через которые просеиваются камни. Со стороны эта небольшая незамысловатая конструкция напоминает обеденные комплекты, которые в советские времена из вагона-ресторана  разносили по поезду.

Все партии обрабатываются отдельно по рудникам, приискам и месторождениям. Из отобранных по весу групп берутся образцы и отдаются в экспертную группу на оценку. По словам руководителя этого подразделение Анны Ефремовой, «из 81 тысячи позиций мы оцениваем по 300 основным». «Работая с алмазами с 1978 года, не устаю удивляться этому удивительному камню. Прошли через мои руки и 82-каратный октаэдр, и 342-каратный, правда, неювелирный алмаз. Попадались кристаллы и в форме леденцов, рыбки, цветочка, – рассказывает специалист. – Но никогда никто из нас не назовет этот драгоценный камень «стекляшкой». Это оскорбительно. Этот камень – наша жизнь. При работе с ним действует особый ритуал, своя субординация».

«А это что за классификация?» – показываю на висящий на стене листок с фотографиями крупных алмазов и приписанными к ним именами Анастасия, Татьяна, Гена, Хасановна. «Это шутки у нас такие, – улыбается Анна Ефремова. – Сотрудники сами свои имена присваивают крупным алмазам. Веселые ребята у нас работают».

Из примерно 100 сотрудников ЦСА 40 заняты в оценке камней. Именно они и классифицируют алмазы. По результатам составляется акт оценки алмазов. Партия взвешивается, а компьютер самостоятельно выдает цену. Пакеты маркируются по цвету и позициям и отправляются в Москву в Единую сбытовую организацию, где формируются боксы, которые в основном уходят за рубеж, в Якутск и самые мелкие камни реализуются в самом Мирном.

В бестселлере Тимоти Грина «Современный мир алмазов» описывается около сотни способов контрабанды этого драгоценного камня, начиная от банальных каблуков и заканчивая емкостью в искусственном глазе. Но ни слова не сказано о легальной транспортировке драгоценностей. По сути, такой же завесой тайны покрыта и логистическая схема АЛРОСА. Известно лишь одно – перевозка алмазного сырья от месторождений в ЦСА, оттуда в ЦСО и другие организации осуществляется Спецсвязью России.

Днем создания ФГУП «Главный центр специальной связи» считается 1 августа 1939 года; в этот день согласно  постановлению Совета народных комиссаров СССР «О реорганизации фельдъегерской связи НКВД СССР», приступила к работе служба специальной связи.  За свою длительную историю функции организации не менялись: помимо доставки секретной корреспонденции и грузов, это хранение и доставка драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них. Перевозки осуществляются на бронированных автомобилях, которым разрешается подъезжать непосредственно к самолету на летном поле, фельдъегеря имеют право на ношение и применение оружия.

«Но ведь частная охранная структура, наверное, эффективнее справлялась бы с этой задачей?» – интересуюсь у сотрудников ЦСА. Ответ их категоричен: «Частная компания упустила в аэропорту Брюсселя ограбление, когда из самолета за 3 минуты вынесли бриллиантов на 50 миллионов долларов. А у нас ни одного случая». «И при выходе не забудьте отряхнуть обувь и вытереть подошву!» – добавляет охранник.

Лидер рынка или рынок лидеров?

До 25 июня должен быть решен вопрос пройдет ли приватизация 14 % АЛРОСА в этом году или будет отложена на следующий. Чиновники и эксперты называют ноябрь как наиболее вероятное время. Но пока аналитики спорят о возможной цене пакета и акций, не так широко, по крайней мере публично, обсуждается, как распорядятся доходами от IPO.

Отвечая на этот вопрос корреспондента Rough&Polished, первый вице-президент – исполнительный директор Игорь Соболев рассказал, что компания делала предварительные предложения акционерам. Вкратце их суть сводится к направлению полученных средств в развитие инфраструктурных проектов, в частности, на реконструкцию взлетно-посадочной полосы Мирнинского аэропорта и на модернизацию коммуникаций ЖКХ, в дальнейшем с передачей этих активов государству. Сегодня это «хозяйство» находится на балансе компании и, конечно, отнимает немало сил и денежных средств. Если предложения АЛРОСА будут приняты, то на деньги акционеров будут модернизированы проблемные участки, компания избавится от них, но сможет пользоваться ими. В этом и заключается выгода алмазного монополиста от IPO.

По словам Игоря Соболева, «ликвидация непрофильных активов – один из основных способов нейтрализовать последствия возможных кризисов». По крайней мере, такой урок был извлечен из прошлого финансового коллапса. В этом направлении компания активно работает: ищутся или уже найдены покупатели на Вилюйскую ГЭС-3, «Иреляхнефть», «АЛРОСА-Газ», железнорудный «Тимир», сельхозактивы.

Соответственно, избавившись от ненужного, компания сможет сконцентрироваться на основной деятельности и инвестировать средства на развитие. А развивать нужно немало. Только в первом квартале этого года из общего объема инвестиций в основной капитал в 4 млрд рублей, на строительство подземных рудников «Мир», «Айхал» и «Удачный» направлено 1,8 млрд рублей.

Бюджет геологоразведочных и эксплоразведочных работ АЛРОСА в первом квартале составил 1,33 млрд рублей. За счет разведочных работ на эксплуатируемых и подготавливаемых к эксплуатации месторождениях в первом квартале был обеспечен суммарный прирост запасов на 13,6 млн каратов.

Конечно, все инвестиционные программы в АЛРОСА увязывают с прогнозами цен на алмазы на мировом рынке. По словам Игоря Соболева, «рост цен на 3% позволяет нам стабильно развиваться и увеличивать объемы добычи». По его мнению, рынок «достаточно стабилен и планы строятся на умеренном росте».

Планов же у компании громадье. Как заявил Игорь Соболев, «к 2018 году АЛРОСА станет лидером мировой алмазной отрасли не только по исчислению в каратах, но и по стоимостному показателю». По мнению первого вице-президента компании, добиться этого можно за счет прироста подтвержденных запасов и качества этого сырья.

Но быть лидером – это не только заслуга, но и серьезная обязанность. Компания De Beers, долгие годы главенствовавшая в отрасли, не только добывала, а и формировала сам рынок алмазов и бриллиантов. Передаст ли она вместе с лавровым венком первенства и колючки по выполнению этой миссии? Готова ли АЛРОСА выполнять функцию маркетингового локомотива и продуктового регулятора? Есть ли ресурсы на это у российского монополиста и, самое главное, понимание, что нынешнее состояние рынка не позволяет лишь хвастаться своей горнодобывающей составляющей? Готова ли сама отрасль воспринять АЛРОСА в ее новом качестве. Если ответы на эти  и многие  другие вопросы будут положительными, то российская компания займет свое уникальное место на уникальном рынке. Если нет, то лидерство АЛРОСА окажется лишь участием в социалистическом соревновании в капиталистическом мире. И вместо многомиллиардных дивидендов, она будет довольствоваться лишь почетной грамотой.

Александр Шабуркин, Rough&Polished, Мирный – Накын – Москва