Павел Маринычев: «Чувствовал снисхождение. Хотелось доказать»

YKTIMES.RU — Год назад вице-премьер правительства Павел Маринычев возглавил «Алмазы Анабара». К его приходу в компанию уволились топ-менеджеры, работники опубликовали в СМИ протестное письмо. Гендиректор рассказал News.Ykt.Ru, проводил ли чистку в компании, почему нанял на работу коллег по правительству, сколько раз бывает на приисках, почему предпочитает WhatsApp соцсетям. Публикуем текст интервью.

Маринычев убеждён в своей открытости и готовности принимать любые сложные решения. Он доволен результатами работы в качестве зампреда правительства, с легкостью рассказывает о деятельности компании, просит не задавать вопросы о личной жизни и не поддаётся уговорам фотографироваться в процессе интервью.

Кабинет, который остался в наследство от бывшего гендиректора «Алмазов Анабара» Матвея Евсеева, поражает своим размером.

«Нет, мне не одиноко в нём, не дают скучать. Икона большая? Не знаю, была ли она. Но я точно её не снимал», — говорит Маринычев. Спрашиваем, почему компания переезжает в офис «Нижне-Ленского» (дочернее предприятие «Алмазов Анабара»- прим. ред.). «Потому что там наша собственность, а здесь не наша. Чья? Здание частное, не знаю кого», — отвечает он.

В этом году компания, выступающая традиционным спонсором национального многоборья «Игры Дыгына», не стала выставлять главный приз. Интересуемся, почему.

«Не помню, обращались ли по этому поводу. Эти расходы не учтены в бюджете компании. Я посчитал, что приоритет надо отдавать мероприятиям с участием северных улусов. Мы спонсировали Игры оленеводов, Республиканский слёт оленеводов».

Без интриг

— В компании собирали подписи против вашего назначения. Какое первое решение вы приняли на новом рабочем месте?  

— Подписал приказ о том, что я приступаю к обязанностям генерального директора. Сразу началась текущая работа. Как раз шёл промывочный сезон.

— Давайте, по-другому поставим вопрос. Из этих подписантов вы кого-нибудь уволили? 

— Я видел эти обращения в интернете, еще не работая здесь. Конечно, задумался — когда приду, что делать с этим. Решил ничего не делать. Принесут заявления, буду подписывать. Не принесли.

— Сложно было начать работу в такой обстановке? 

— Сказать, что ситуация стандартная, душой покривить. Действительно, было трудно. Но человек я стрессоустойчивый, опыт работы в правительстве тоже в этом смысле помог. Считаю, достаточно быстро нашли общий язык с людьми в офисе и на приисках. Был период, когда люди определённым образом были настроены кем-то. Но он быстро прошёл.

— Насколько оправдан переход ваших коллег по кабинету министров в «Алмазы Анабара». Знаю, что у вас работает бывший зампред Александр Соловьёв.  

— Он назначен моим советником. В его функции входит взаимодействие с органами исполнительной власти, выполнение неких общественных поручений, которые всегда бывают в больших компаниях. Кроме него, есть несколько человек. Позиции, которые они заняли, оправданы.

— То есть вы не приводили их поддержку себе? 

— Я не производил массовых увольнений в составе топ-менеджмента. Придя сюда, застал ситуацию, когда они уже написали заявление и ушли. Поэтому мне пришлось принимать решения.

— В интервью нашему порталу сразу после назначения вы говорили о том, что предстоит решить вопрос долгов, накопленных компанией. Какие шаги сделаны для решения проблемы? Куда были инвестированы средства, за счёт которых образовался долг? Сумма?

— Это не проблема. Есть такой вопрос, его нужно решить, и мы его решаем. В прошлом году как раз завершилась инвестиционная фаза развития компании, когда создавалась инфраструктура: жилые комплексы на приисках, техническое перевооружение на производстве. Это все делалось за счет привлечённых финансовых ресурсов. Кроме того, в своё время была приобретена компания «Нижне-Ленское». Это тоже деньги. Как следствие, долговая нагрузка была значительной — на тот момент 21 млрд рублей. Время идёт, компания работает, рассчитывается по долгам. Мы снизили долг до 12 млрд к концу 2016 года за счёт конъюнктуры рынка и продаж.

— Какова причина переоформления лицензий на недропользование АО «Нижне-Ленское» на «Алмазы Анабара»?

— Здесь тоже нет никакой интриги. Обычный экономический расчёт. Приобретению «Алмазами Анабара» компании «Нижне-Ленское» способствовал ряд причин, основная из которых — качество минерально-сырьевой базы. Чтобы поддержать уровень средней стоимости алмазов, которая у «Алмазов Анабара» уступала «Нижне-Ленскому», было решено соединить две базы. Именно поэтому были переоформлены лицензии. Мало кто знает, но после сделки материнская компания работала на подряде у дочерней. Вложения «Алмазов Анабара» дочернее общество отработало, сейчас целесообразно его как бизнес единицу ликвидировать, тем более на приисках работают сотрудники головной компании. И ни к чему на одном поле держать два офиса.

С Жилиндой мы договорились 

Павел Маринычев рассказывает, что много раз побывал на приисках, но не уточняется, как часто туда ездит. Наш вопрос о рентабельности добычи алмазов его откровенно забавляет.

«Это же общеизвестная формула, для этого не надо быть инженером. Что такое рентабельность? Это разделение прибыли на себестоимость. В общем, у вас некорректный вопрос, который выдает в вас не производственника».

— До вашего прихода в компанию администрация Оленёкского района, на территории которого «Алмазы Анабара» ведут добычу, была весьма воинственно настроена в отношении компании, в судебном порядке оспаривался результат аукциона на разработку алмазоносного месторождения на реке Малая Куонамка. Что помогло переломить ситуацию? 

— Мы не переламывали её. Общались с людьми, объясняли им. Встретились с главой района Александром Ивановым, причём по его инициативе. Он, как человек разумный, понимает, что нет никаких оснований не развивать промышленность в тех местах, где это необходимо делать, что это в целом сказывается на благосостоянии людей. Мы возили актив села Жилинда на прииски, рассказали, как проводится рекультивация земель, за какой период восстанавливается дно реки, когда в ней появляется рыба. Люди поняли, что компания работает ответственно, бережно относится к природе. Надеюсь, ситуация исчерпана.

— Что доброго вы намерены делать для них? 

— «Алмазы Анабара», да и любая другая компания, не может заменить собой государство. Считаю, что в силах компании принимать на работу местных жителей. Трудоустраивая человека, мы обеспечиваем благосостоянием не только его одного, но и его семью. Он получает зарплату и платит подоходный налог, который идёт в бюджет конкретного села. Кроме того, занимая жителей на производстве, мы меняем их образ жизни. Хочу отметить, что мы совершенно особенным образом смотрим на Жилинду.

— Между тем, местные жалуются, что их берут только проходчиками. И сколько человек из этого села было трудоустроено?  

— В этом году из Жилинды у нас трудоустроено 45 человек и это только за первое полугодие, к примеру, за весь 2016 год — 43 человека. Насчёт занятости только проходчиками могу сказать, что мы даём возможность расти. Конкретно в Жилинде производится выездное обучение на другие профессии. Для тех, кто закрепился в компании, а это означает неукоснительное соблюдение трудовой дисциплины, дорога открыта.

«Хочется как с брюками, погладил — они глаженые» 

Павел Маринычев шесть лет был на посту вице-премьера республики. Достижением команды, которую он возглавлял, считает изменение маршрута магистрального газопровода «Сила Сибири», сотрудничество «Газпрома» с местными предприятиями, рост показателей золотодобытчиков, сокращение износа коммунальной инфраструктуры, коррелирование строительных планов с инвестпрограммами энергетических и коммунальных предприятий.

«Проект Восточной газовой программы мог начаться не с Чаяндинского месторождения, а Ковыктинского. В работе по изменении маршрута основную скрипку сыграл Егор Афанасьевич [Борисов, глава республики], а мы, правительство, помогали ему. Здесь самое главное в том, что месторождения, которые ранее не были инвестиционно привлекательными, заиграли совсем по-другому.

Следующий результат связан с золотодобычей. В этот период мы прекратили падать по добыче золота, она стала прирастать за счёт координационных работ с финансовыми институтами, своевременных выставлений Якутнедрами месторождений на аукционе. Работа мелких предприятий, а золотодобычей занимаются как правило небольшие компании, сильно зависит от возможности иметь свою минерально-сырьевую базу.

Скоро запустится «ГРЭС-2″. По начальному плану у станции должны были быть отдельный газопровод и водозабор. Мы договорились и увязали эти части проекта воедино. С одной стороны — это удешевление проекта, с другой — повышение эффективности эксплуатации водозаборных сооружений, что приведёт к более медленному росту тарифов.

И, возможно, самый главный результат — это изменение отношения корпораций к нам, как людям. Корпорации частенько отмахивались от трудоустройства местных жителей, сотрудничества с местными подрядчиками. Сейчас картина совсем другая. Это достигнуто путем переговоров, терпеливой, кропотливой работы с каждым из них».

Маринычев вспоминает, что частенько по воскресеньям устраивал встречи по обращениям граждан.

«Называл их факультативами. Собирал сотрудников коммунальных служб, мэрии, и мы решали конкретные вопросы по уборке мусора, очистке труб. Вроде бы маленькие на фоне республики, но важные для конкретного человека вопросы.

Результат работы правительства — это какой-то инерционный процесс. А хочется как с брюками, погладил, и они стали глаженые. Или помыл машину, и она стала чистой. Иногда хочется таких результатов, и поэтому были такие факультативы».

— И вот поэтому интересно, почему вы покинули госслужбу? Тем более вам прочили пост премьера, состоите в президентском резерве госслужащих. 

— А кто прочил? Люди? Если люди, то хорошо. На самом деле мое решение не было спонтанным. Я сейчас не говорю об «Алмазах Анабара», а в целом о переходе с госслужбы на хозяйствующий субъект. Когда в 2010 году Егор Афанасьевич сказал, что надо послужить республике, мы с ним обговорили, что это будет на определённый период времени. Он прошёл.

Моё внутреннее состояние не располагает к тому, что нужно быть госслужащим всю жизнь. Возможно, я когда-нибудь вернусь. К тому же служить республике, это не пафосные слова, можно не только на госслужбе, но и будучи специалистом, руководителем.

Хотелось доказать, что на своем месте

Павел Маринычев не использует соцсети, как оказалось, имеет собственный журналистский пул, не отвечает на вопросы, касающиеся семьи.

— Среди чиновников, топ-менеджеров немало тех, которым журналисты могут дозвониться на мобильный телефон или связаться в соцсети. Вы — исключение. В чём причина такого недоверия?

— Меня нет в соцсетях, потому что я не хочу там быть. Использую WhatsApp, потому что по нему удобно передавать информацию, файлы.

Я очень открытый человек и всегда был им, в том числе с журналистами. Но я не отвечаю на вопросы незнакомым людям, потому что они могут представиться журналистом, а быть кем-то другим — я же его через провод не вижу. Пока я не знаком с человеком, то не могу его идентифицировать по голосу. Те журналисты, с которыми я знаком, не будут на такое жаловаться.

— Но со всеми невозможно перезнакомиться. 

— Надо находить время и общаться.

— Пока готовилась к встрече, перечитала несколько интервью с вами. Вы не раз подчёркиваете, что достигли успеха благодаря маме. А были ли моменты, когда совет матери был определяющим в принятии какого-либо решения? 

— Да, мама имеет большое значение в моей жизни. Её мнение для меня всегда важно. Прислушиваюсь к её мнению.

— Вы открыто в одном из СМИ рассказали о том, что родной отец, ушедший из семьи, потребовал алименты. Держите обиду на него?

— Я на него не обижался никогда. Это жизнь. Я вообще стараюсь на людей не держать зла. Прощаю всё.

Про эту историю и смену фамилии рассказал намеренно. Рано или поздно эта тема всплыла бы. Зачем давать её на откуп некоторым людям, которые хотят покопаться в грязном белье. Лучше рассказать как есть, чтобы вопросы сами собой отпали.

— Цитирую вас: «Ещё с детского сада я знал, что буду лидером». По-вашему, лидерами не становятся, а рождаются? 

— Рождаются с определёнными качествами в характере, которые можно развивать. Лидер — это тот, который способен принять решения и нести за это ответственность, не стесняться принимать порой жесткое решение. Я могу принимать различные решения и достаточно быстро в зависимости от сложности вопроса.

— В 32 года вы стали руководителем высокого ранга. Чувствовали снисхождение?

— Это вполне объективная ситуация. Она вызывала желание доказать. И я считаю, что доказал.

Саша Александрова.

Источник: News.Ykt.Ru.